Завеев. А я его до ворот проводил. До заводских. Дядю Сашу-то моего. Думал, денька через три свидимся…
Снова в садике перед домом стучат костяшки домино. Мирно похрапывает Яша.
Гаврилыч. Эх, молодость, молодость. Жизненное начало…
Савин. А все-таки для любви самое главное препятствие — разлука.
Ручкина. Согласная. Но не обязательно — далекая. Близкая тоже может быть. Как у нас было. Только знаешь, что он рядом, а от станка не оторвешься.
Лапшин. Не оторвешься? От станка?
Ручкина. От него самого.
Лапшин. Значит, прямо без отрыва.
Ручкина. Без отрыва.
Лапшин. Олега и Яшку соорудили все же.
Савин
Ручкина. Понял? Это настоящего военного героя оценка. Он кровь свою за Родину пролил.
Савин. Я для таких слов не подхожу.
Гаврилыч. Ну что ты, у тебя ранение, ты — инвалид Отечественной войны, ты свой почет не умаляй.
Савин. Да брось, Гаврилыч, ну палец отстрелило, без пальца живу.
Гаврилыч. А вот тут уже вопрос, как живешь. Ты живешь так, что мы тебя уважаем. И твоему званию низко кланяемся.
Лапшин. В твоих обстоятельствах свободно могло голову отстрелить. Но отстрелило палец. Считай — наша удача. Почету от этого не меньше.
Гаврилыч. И на работу твою, прямо скажем, не всякий пойдет — мешки с деньгами возить. Случается, что и бандюги нападают, в газетах недавно случай описывали.
Савин. Ну, на меня за тридцать лет ни один не нападал.
Лапшин. Это, скажем прямо, бандюгам повезло. Если ты с ружьишком на фашистский самолет вышел, я представляю, в какой вид ты мазуриков можешь привести.
Савин. Ни разу случая не было. Мне как народному контролеру больше достается. Придешь на какую-нибудь стройплощадку, а там рамы брошены, краска разлита, батареи ржавеют под дождем. Возьмет обида, укажешь им — ну и наслушаешься. Иной раз думаешь: почище мазуриков народному добру угрожают…
Гаврилыч. Да, у людей хозяйский глаз должон быть. Без хозяйского глаза труд не убережешь…
Ручкина. Вот я теперь уже сомневаюсь насчет автомобиля… откуда автомобиль?
Лапшин
Ручкина. Который мне приснился.
Лапшин. Во сне? Приснился?
Ручкина. Будто стоит. На этом вот самом месте.
Лапшин. На траве?
Ручкина. И ты будто возле него с кем-то шепчешься! Вот тебе.
Лапшин. Ай да баба! Ну до чего глазастая! Даже во сне не спит.
Савин
Лапшин. Нету.
Савин. Возьми на базе. По безналичному.
Лапшин. Кончились на базе. Мимо.
Гаврилыч
Лапшин. Эй-эй, ты что? Обыграл. А? Обыграл!
Савин. С Гаврилычем лучше не связываться.
Лапшин. И гогочет, как крокодил.
Савин. А замаскировался под колибри.
Лапшин. Не маши ушами-то, сквозняк сделаешь.
Савин. Стол качается. Сейчас с корнем выдернет.
Лапшин. Дубля не хватило! Наверное, он сглотнул.
Савин. Пойдем отсюда, Лапшин, неровен час — он еще на что-нибудь нацелится…
Ручкина. Ой, Гаврилыч! Подай скорей трубку!
Гаврилыч
Ручкина
Лапшин. Больше чтоб с Гаврилычем — ни-ни. За всю неделю ни разу не проиграл! Это как называется?!
Ручкина
Гаврилыч. Счас… Положить?
Ручкина. Положь, положь…
Гаврилыч
Ручкина. О чем говорить? Нет, не буду.
Гаврилыч
Ручкина. Да положь.
Гаврилыч. Счас.
Лапшин. Эй, Гаврилыч. Иди сюда.
Гаврилыч
Савин. В последний раз.
Лапшин. Возможность даем. Как бывшие друзья. Восстанавливай репутацию, крокодил.
У Яши-то сон. Как у мамаши. В нее.
Ручкина. Ничего подобного. В отца он. И рыжий такой же. Как мой в молодости был.
Гаврилыч
Лапшин. Ты, мамаша, правильно дружкам отпор даешь. Зарплата увеличивается — возможности растут.
Гаврилыч.
Лапшин. Им всегда надо. Известное дело, пока магазин не закроется.