Пирс для влюбленных

Яша(подошел к Гаврилычу). Чего, Гаврилыч?

Гаврилыч. Хошь, я тебе помогу?

Яша. Сам справлюсь. Зря, что ли, ты меня учил.

Пауза.

Гаврилыч. Ну да. А мне чего делать-то?

Яша(шепотом). Может, правда это… глотнул? С кем?

Гаврилыч. Не вскрою. И все. Ты вот что, скажи им, я с вами. Насос чинить.

Яша. Не скажу.

Гаврилыч. Яшка!

Яша. Ты не говоришь, и я не скажу.

Гаврилыч. Дело чести.

Яша. Ну ладно. Не беспокойся. До всего дойду.

Гаврилыч. Не дойдешь.

Яша. Ладно. Попробую. (Повернулся, идет к насосу.)

Гаврилыч(глядит ему вслед, затем громко). Яша! Яша!

Директор(вздрагивает, чуть не роняет чертеж, который он рассматривает вместе с Тавровым). О, нечистая сила! Тавров! Ты наведешь, наконец, порядок у себя в цехе?

Тавров (сердито). На руках его вынести, что ли? (Направляется к Гаврилычу.)

Затемнение.

* * *

Комната Ручкиной. Ручкина сидит у окна. На носу очки, в руках газета. Слышатся оглушительные звуки ансамбля «Скальды».

Ручкина(откладывает газету, набирает номер телефона). Юрка?.. Выруби музыку… Мне этот шум ни к чему. У меня переживания, понял? Делаю телефонное предупреждение: если не выключишь, пешком явлюсь и провода повыдергаю… Не спорь!.. Мой Олег в институт поступил без всякого шума, а он чемпион… Мог бы и не такую музыку устраивать! (Кладет трубку.)

Музыка становится тише.

(Вздохнула; взяла в руки газету. Читает.)

Входит Яша.

Яша. Привет, мам.

Ручкина. Что это?! Уже управился? Так быстро?

Яша(мрачно). Чем быстрей, тем хуже.

Ручкина. Так как же ты ушел? Почему?

Яша. Почему. Домой, к маме.

Ручкина. Неужели Гаврилыч натворил… ой, Яша?

Яша(молчит, переодевает рубашку). Я в кино иду.

Ручкина. В кино?!

Яша. На двадцать один. Начало сеанса. Как раз успею.

Ручкина. Ты ж не выспался! После ночной.

Яша. В кино компенсирую.

Ручкина. Лучше дома. В постели.

Яша. Нет. В кино удобнее. Во-первых, под картину враз засыпаешь. Во-вторых, спишь, а вроде как от культурной жизни не отстаешь. В-третьих, попробуй при девушке, например, в ресторане спать. Или в парке на лавочке. Обидится. А в кино можно. Еще сама потом содержание перескажет.

Ручкина. Сомневаюсь.

Яша. Насчет содержания?

Ручкина. Насчет девушки.

Яша. Уже дошло до тебя?

Ручкина. Дошло.

Яша. И эта не нравится?

Ручкина. Эта хуже всех.

Яша. Почему?

Ручкина. Вахтерша. Хорошая вахтерша должна быть душевная старушка, которая жизнь знает.

Яша. Ничего подобного. Душевные старушки пусть по лавочкам сидят. А тут надо на посту стоять.

Ручкина. Яша, эта вахтерша хуже всех.

Яша. Ты не знаешь, какие у нее достоинства.

Ручкина. У этой… как ее, прошлогодней, студентки, у Нины, прекрасные достоинства были. И то со мной не поладила.

Яша. И со мной тоже. А Валя ладит.

Ручкина. Валя?! Ты с ума сошел. Еще одна Валя! Хватит нам той, которая у Олега. Твоего брата окрутила совершенно насильно. Прямо на глазах. Не знаю, как я пережила.

Яша. А эта, думаешь, меня не может окрутить насильно?

Ручкина. Эта, Яш, слабовата. Вахтерша всего-навсего.

Яша. И я не чемпион.

Ручкина. Ну и хватит с меня одного. Хоть ты при матери сиди.

Яша. А ты все-таки, мама, сдерживайся. Чувство собственности укороти. Уже до чего дошла — директору звонить.

Ручкина. Я?! С чего взял? Это кто ж тебе наплел? Вахтерша эта ядовитая навыражалась?

Яша. Я в кабинете был.

Ручкина. Чего ж к трубке не подошел?

Яша. Насчет Гаврилыча звони не звони — завтра на завкоме разбирать будут.

Ручкина. Ах ты, батюшки… Как же он насос этот разорвал?

Яша. С насосом пока неясно.

Ручкина. А что там?

Яша. Фильтры тонкой очистки не сработали.

Ручкина. Почему?

Яша. Какая-то научная фантастика. Фильтры в заводском комплекте, прямо из-за границы поступили, в бумагах никакого указания нет. А масло грязное — значит, непорядок. Думали, думали, решили вскрыть.

Ручкина. Вскрыли?

Яша. Вскрыли. А они… пустые.

Ручкина. Как это — пустые?

Яша. Ничего нет. Фильтров нет, пластинок таких, через которые масло очищается.

Ручкина. Вот это да… Как же это до них Гаврилыч-то добрался?

Яша. Что ты, мам, глупости говоришь?

Ручкина. Глупости? Какие же это глупости? Знаешь, поговорка есть: осел опасен сзади, корова — сбоку, бык — спереди, а пьяный — со всех сторон! Тем более Гаврилыч абсолютно непьющий, мог ошалеть с непривычки. С пьющего худо-бедно спрос известный, а тут — невинно вовлеченный.