Писарро

Алонсо. Не терять ни минуты!.. За мечи!.. Ваши жены и дети зовут вас! Понесем впереди тело любимого героя. Это разожжет святую ярость наших воинов… Теперь, злодей Писарро, смерть на пороге – моя или твоя! Вперед! Боевой наш клич – месть и Ролла!

Уходят. Стрельба.

Картина четвертая

Горное убежище.

Входят Писарро, Альмагро, Вальверде, испанские солдаты.

Писарро. Что ж! Если мы окружены, погибнем в центре их кольца. Где Ролла и Алонсо – спрятались?

Входят Алонсо, Орано и перуанцы.

Алонсо. Алонсо отвечает сам, а меч Алонсо говорит за Роллу.

Писарро. Ты знаешь, что за тобою численный перевес. Ты не посмел бы встретиться с Писарро один на один.

Алонсо. Перуанцы, ни с места! Поединок!

Писарро. Испанцы! Не вмешивайтесь и вы.

Сражаются. Алонсо роняет расколотый щит, падает на землю.

Теперь, изменник, – в сердце!

Вбегает Эльвира в том одеянии, в котором она впервые предстала пред ним. Писарро, охваченный ужасом, пятится. Алонсо, вскочив, снова вступает в поединок и убивает противника.

Громкие крики торжества со стороны перуанцев.

Входит Аталиба и обнимает Алонсо.

Аталиба. Мой храбрый Алонсо!

Альмагро. Алонсо, мы сдаемся. Оставь нам только жизнь! Мы сядем на корабли и навсегда покинем этот берег.

Вальверде. Эльвира не станет отрицать: я спас ей жизнь, она же спасла твою.

Алонсо. Не бойтесь. Вам смерть не грозит.

Испанцы слагают оружие.

Эльвира. Вальверде сказал правду. Он к тому же не знал, что встретит здесь меня. Какой-то странный, неодолимый порыв привел меня в это место.

Алонсо. Эльвира, великодушная! Как выразить словами, чем я сам, и Аталиба, и его спасенная страна обязаны тебе! Если хочешь – останься среди нас, и благодарный народ…

Эльвира. Нет, Алонсо! Дело моей дальнейшей жизни ясно для меня. Смиренным покаянием я постараюсь искупить свою вину, которая давно, как ни таилась я под маской пошлого веселья, грызла мне сердце. Когда, очищенная в пламени страданий, моя душа осмелится припасть к престолу Милосердия, ища заступничества для других – для Коры и ее младенца, для тебя, Алонсо, и для тебя, великодушный Аталиба, и для народа, которым правишь ты, – тогда молитва Эльвиры вознесется к богу Природы! Ты, Вальверде, сохранил мне жизнь. Так полюби же человека, не следуй тем постыдным примерам, которые ты видел постоянно вокруг себя… Испанцы, возвратитесь на родину и убедите правителей своей отчизны, что они избрали неверный путь к могуществу и славе. Скажите им, что жадность, тщеславие, завоевания никогда не сделают людей счастливыми, народ – великим. (Удаляется, бросив, проходя, взгляд молчаливой муки на безжизненное тело Писарро.)

Звуки труб. Вальверде, Альмагро и испанские солдаты уходят, унося с собой по знаку Алонсо тело Писарро. Музыка.

Алонсо. Аталиба! Не подумай, что в день победы я пожелал омрачить торжество, если я предлагаю сперва уплатить должную дань светлой памяти нашего Роллы.

Торжественный марш. Шествие перуанских воинов, несущих на носилках среди военных трофеев тело Роллы. Жрецы и жрицы, свершая обряд, поют над носилками погребальную песнь. Алонсо и Кора становятся на колени – он по одну, она по другую сторону – и в безмолвной скорби целуют руки Роллы.

Занавес медленно опускается.

Послесловие

Шеридан был крупнейшим драматургом-сатириком XVIII века в Англии.

Просветитель-демократ, писатель замечательного реалистического таланта, он дал наиболее законченное художественное воплощение проблемам, волновавшим умы передовых людей его времени. Творчество Шеридана завершает собой историю развития английской демократической комедии эпохи Просвещения.

1