Писатель

Что же, каждый выживает, как может.

Глава 73

Лупоглазый открыл глаза и увидел Нину, которая стояла в нескольких шагах от него. Нина была в широкополом темно-коричневом кожаном плаще, который был ей слегка великоват. Ее длинные черные волосы были забраны в хвост.

– Привет, дочка, – сказал он.

– Привет, папа, – сказала она и подняла руку. В руке у нее было то, что она нашла в шкафу у Бориса.

Обрез двуствольного ружья.

Грохнул выстрел, в воздух взметнулись клубы перьев. Резко запахло порохом. Но Лупоглазого на каталке уже не было – как только он увидел обрез, он скатился за каталку. Он оттолкнулся ногами от стены, уперся спиной в каталку и направил ее в сторону Нины. Каталка перегородила коридор. Лупоглазый кинулся бежать. Нина вскочила на каталку и спрыгнула на пол уже с другой стороны. Выстрел. Дробь застучала по стене, как град стучит по крыше.

Нина переломила обрез о колено, вытряхнула на пол дымящиеся гильзы, достала из кармана плаща два новых патрона и перезарядила обрез. И медленно пошла по коридору в ту сторону, куда убежал Лупоглазый.

– Ты от меня никуда не уйдешь, – сказала она.

Она чувствовала за каждой закрытой дверью притаившийся страх. Там, в каждой палате, были люди. В эту секунду никто из них не спал. Все они слышали выстрелы. Каждый из них вспоминал какую-то свою вину, и каждый спрашивал себя – не за ним ли пришла смерть?

Нина вышла из-за поворота и увидела Лупоглазого, который стоял посреди коридора. Перед ним, лицом к Нине, стоял доктор. Лупоглазый стоял за его спиной, держа доктора перед собой, положив руку ему на голову, как будто благословляя.

Нина подняла обрез.

– Пожалуйста, не стреляйте, – попросил доктор, и его лицо при этом сморщилось, как сгнившее яблоко.

– Неужели ты убьешь невиновного? – удивился Лупоглазый.

– Разве это не то, чему ты меня учил всю жизнь, папочка? – спросила Нина и нажала курок.

Облако дроби, как рой свинцовых пчел, пролетело сквозь коридор и ударило доктора в плечо. Он вскинул обе руки вверх и упал на спину.

Лупоглазый, оставшись без своего живого щита, развел руки в обе стороны и, высоко подняв голову, посмотрел Нине в глаза.

– Нина, прежде чем ты это сделаешь, я хочу, чтобы ты знала…

Выстрел.

Рубашка на груди Лупоглазого взорвалась кровавым облаком, он пошатнулся назад, попытался поймать рукой невидимую опору и со стуком упал на спину. Обе его ноги, согнувшись, заскребли пол.

Нина прошла мимо него.

Ставший ненужным обрез она выбросила в мусорный контейнер возле больницы.

Глава 74

Андрей подошел к деревянному двухквартирному дому. Возле крыльца стояла детская коляска. Это был хороший знак – по крайней мере, дом был обитаем.

Андрей постучал в дверь. Открыли не сразу. Это была молодая женщина в тоненьком халатике, который едва скрывал огромный живот. Где-то в глубине квартиры орал ребенок.

– Чего надо? – спросила она. – Если вы насчет воды, то я платить не буду. Мы колонкой не пользуемся, ходим на колодец.

– Извините, – сказал Андрей, – я не насчет воды. Здесь жил мой друг.

– А, учитель, – не сразу вспомнила женщина, – ну да, жил. А теперь мы живем.

Она смотрела на Андрея с подозрением, как человек, привыкший всегда ждать подвоха.

– У него были тетради. Такие, в желтых обложках.

Женщина задумалась.

– Да, было что-то такое. Книги какие-то, тетради, бумаги. Муж все на растопку унес.

Андрей похолодел.

– Куда унес?

Женщина мотнула головой.

– Да вон, в баню.

– Можно я посмотрю? – попросил Андрей. – Они мне нужны, эти тетради.

Женщина неопределенно мотнула головой.

– Посмотрите, если он их еще не спалил.

Андрей прошел через двор, на котором повсюду были видны следы бедности и убожества. Даже ростки моркови и лука на грядках казались несчастными – стояли, сгорбившись, под низким северным небом.

Дверь в баню держалась на одном гвозде.

Андрей отодвинул ее и вошел. В предбаннике пахло мочой. В одном углу стояла огромная бутыль с какой-то мутной жидкостью. А в другом лежали книги. Некоторые из них были без обложек. Андрей кинулся к этой куче и стал ее разбирать, отбрасывая книги в сторону. Фолкнер, Хемингуэй, Дос Пассос. В другое время он, возможно, задумался бы о судьбе, которая ждала эти книги, и, может быть, даже попытался бы спасти какую-нибудь из них, но не сейчас.

Тетрадей не было. Андрей перебрал всю кучу. И для верности – еще раз. Наконец, он сел и разложил все книги в несколько стопок в безумной надежде, что тетради завалялись где-то под ними. Тетрадей не было. Андрей сел на пол и закрыл лицо руками.

– Бог в помощь, – послышался хриплый голос. Андрей обернулся и увидел небритого мужчину в спецовке, подпирающего плечом дверной косяк.

– Здравствуйте, – сказал Андрей.

– Нашел?

– Нет, – сказал Андрей.

– А зачем они тебе нужны?

– Это мои тетради. Я их дал Кораблеву почитать, а потом…

– Не ври давай, – перебил его мужчина. – Это его тетради. Учителя этого. Там была написана его фамилия. Это он написал.

– Вы их читали?

– Да, почитал немного. Занятно написано.

Андрей почувствовал, что ему трудно дышать.

– И где они сейчас?