Писатель без мандата

«Независимая газета» принадлежала в ту пору Борису Березовскому, и опубликованный в ней отзыв вряд ли мог быть другим. Зная, как часто и по каким мелочам Борис Абрамович вмешивался в редакционную политику Виталия Третьякова, можно предположить, что рецензию инициировал сам хозяин, внимательно следивший за современным искусством. К тому же по психотипу и некоторым эпизодам биографии мой Шарманов, в частности своей гиперсексуальностью, напоминает Березовского. Да и закончили они одинаково плохо. Кстати, почти в то же время Березовский заказал хваткому режиссеру Павлу Лунгину и профинансировал фильм «Олигарх». Герой ленты Платон Маковский (Владимир Машков) талантлив, энергичен, по-своему справедлив и к тому же постоянно страдает от чужого предательства. Я давно заметил: люди, профессионально занимающиеся махинациями, постоянно твердят о вероломном коварстве окружающих. Однако фильм, смастаченный по всем законам коммерческого кино, в прокате провалился: зрители не поверили ни режиссеру, ни его героям. Сегодня эту ленту просто стыдно смотреть…

Автору «НГ» возразил в журнале «Проза» тот же Николай Переяслов:

«Как бы ни возвеличивал “новых русских” Березин, а повесть Ю.Полякова – это такой же обличительный документ нынешнему режиму, как, скажем, “Архипелаг ГУЛАГ” А.Солженицына – социализму. Но если созданное Солженицыным полотно обвиняет власть России в уничтожении своих, хотя и гипотетических, противников, то повесть Полякова показывает, как эта власть угробливает уже собственных апологетов… Даже если бы автор не показал физической смерти Шарманова, мы все равно были бы вправе говорить об обличительности поляковской повести, так как отнять у человека смысл жизни практически равнозначно тому, что отнять у него и саму жизнь…»

А вот как я сам оценивал «Небо падших» в интервью 1998 года:

«Моя повесть о любви. Странной, трагической. Изломанной… Понимаете, судьбы так называемых новых русских отданы сейчас на откуп детективам и другим развлекательно-чернушным жанрам, которые по своей природе стоят гораздо ближе к кроссвордам, помогающим убить время в электричке, нежели к литературе. На самом деле русские мальчики эпохи первичного накопления еще ждут своего Достоевского. Есть, конечно, травоядные, питающиеся долларовой зеленью. Их задача – набить поскорее брюхо и отползти из “этой страны”. Мне как литератору они не интересны… Но есть и другой тип “нового русского”. Эти люди замысливали свою жизнь иначе – хотели быть учеными, военными, изобретателями, художниками. Радикальные реформы направили их пассионарную энергию в другое русло. Им сказали: “Обогащайтесь!” – и они обогатились. Но у многих в душе остались боль и горечь оттого, что в сегодняшней России предприимчивый человек может добиться благополучия, лишь разрушая собственную страну и обворовывая соотечественников… В этих людях при всем внешнем блеске что-то непоправимо сломалось. И даже великий дар любви оборачивается для них пыткой. Такая любовь не рождает, а отнимает жизнь… Впрочем, тема возмездия – одна из ведущих в русской литературе…»

9. Мандат зовет!

«Небо падших», побыв бестселлером, стало тем, что книгопродавцы называют лонгселлером. Повесть до сих пор переиздается и раскупается. Ее перевели на польский, словацкий, китайский, венгерский, сербский, румынский, немецкий и другие языки. Она дважды экранизирована, чем не может похвастаться ни один даже самый облауреаченный автор последних десятилетий. Но об этом чуть позже…

Итак, закончив повесть, я вернулся к наброскам романа, который получил впоследствии название «Замыслил я побег…». Кроме того, внезапно меня возлюбила Синемопа – так прозвал музу кинематографа режиссер Жарынин, герой моей иронической эпопеи «Гипсовый трубач». Однажды за полночь заголосил мобильник, оставленный Иваном Ивановичем мне на память после неудачных выборов. К моему удивлению, то был Станислав Говорухин, звонивший, судя по гомону, из ресторана или казино. Хмуро и неторопливо он сообщил, что прочитал «Козленка в молоке», местами смеялся и теперь предлагает мне принять участие в работе над сценарием по мотивам повести Виктора Пронина «Женщина по средам».

– Что-то смешное? – уточнил я.

– Безумно, – мрачно подтвердил Говорухин. – Три подонка насилуют студентку, а ее дедушка-ветеран покупает «оптарь»…

– Что?

– Оптическую винтовку и отстреливает им яйца. Такая вот веселая история…

– Ну а я-то вам зачем?

– Мне нравятся ваши диалоги.

Я согласился. Во-первых, посотрудничать с легендарным режиссером – большая честь. Во-вторых, я, как и большинство российских граждан, после дефолта, устроенного «Киндер-сюрпризом», сидел без денег и брался почти за любую работу. Забегая вперед, скажу: когда завершилась работа над «Ворошиловским стрелком», мне снова позвонила Нина Жукова и бодро объявила: «“Реалисты” идут на выборы в Государственную думу!» Короче, меня призвали снова баллотироваться по тому же округу. Сначала я гневно отказался, но опытные аппаратчики играют на струнах человеческой души, что твой Орфей на своей арфе или кифаре…