Писатель и самоубийство. Часть 2

Возможно, дело в том, что в глазах общества, этику и мировоззрение которого определяли мужчины, лесбиянки были еще преступнее мужеложцев. Традиционное представление о «жрицах сафической любви», нашедшее отражение и в литературе, рисовало жестокое, распутное, сексуально ненасытное, но при этом эмоционально холодное, а главное, непозволительно умное существо. Это настоящий образ врага, воплотивший все те качества, которых мужчины больше всего боятся и не любят в женщинах.

Французская поэтесса Рене Вивьен (1877–1909), сейчас почти забытая, а в начале века почитавшаяся «самой загадочной поэтессой Прекрасной Эпохи» и, разумеется, «современной Сафо», была хозяйкой парижского артистического салона, где бывали Сара Бернар, Колетт и многие другие знаменитые женщины. Своего пристрастия к однополой любви поэтесса не скрывала. Ее салон славился гастрономическими изысками, однако умерла Вивьен от голода: брошенная любовницей, она перестала принимать пищу и угасла.

При этом пресловутая эмоциональная холодность женщин, «которым не нужны мужчины», — выдумка сильного пола. Наоборот, гомосексуальные женщины обычно обладают повышенной эмоциональностью и особенной обнаженностью нервов, что нередко и приводит к самоубийству. Кроме того, для них, в отличие от мужчин, духовная сторона любовной связи значит больше, чем плотская, чувства преобладают над чувственностью.

Хрупкий, почти бестелесный любовный треугольник, в котором не нашлось места для мужчины, — история смерти крупнейшей шведской поэтессы XX века Карин Бойе (1900–1941). Путь к осознанию своего гомосексуализма для нее был долгим, и его отправной точкой, видимо, послужила не столько физиология, сколько изначальное стремление к неограниченной личной свободе вопреки любым запретам и преградам. Однополая любовь несомненно давала Бойе мощный заряд творческой энергии — этой теме посвящены многие ее произведения. Конечно же, круг ее интересов, как у любого значительного литератора-гомосексуалиста, не сводился только к однополой любви. Страстная и увлекающаяся, Бойе не раз меняла убеждения и взгляды: сначала это был буддизм, потом христианство, потом социализм, а в последний период жизни — фрейдизм. Ее роман «Каллокаин», наряду с «1984» Дж. Оруэлла и «Дивным новым миром» О. Хаксли, считается одной из классических антиутопий, разоблачающих тоталитаризм.

Но главной жизненной коллизией Бойе была не политика и не литература, а любовь. Карин разрывалась между двумя женщинами, которых любила долгие годы. Первая из них, немецкая эмигрантка Марго Ханель, с которой Бойе жила одной семьей, изводила писательницу ревностью и эмоциональным вампиризмом. Карин пыталась с ней расстаться, но не хватило жестокости. Марго была на двенадцать лет моложе, болезненна, беспомощна и, очевидно, вызывала у Карин еще и материнские чувства. Однако сердце писательницы было отдано другой женщине, Аните Натхорст. Любовь эта была платонической и безнадежной, поскольку Анита испытывала к Карин лишь дружеские чувства и к тому же умирала от рака. Разрываясь между чувством вины перед Марго и обреченной любовью к угасающей Аните, Карин ушла от сердечных мук — ушла в прямом смысле: однажды апрельской ночью покинула дом и больше не вернулась. Ее нашли в лесу несколько дней спустя. Бойе выпила пузырек снотворного, легла на землю и умерла от переохлаждения. Через месяц безутешная Марго Ханель отравилась газом. Еще три месяца спустя умерла Анита Натхорст.

Не странно ли, что одно из самых глубоких высказываний о любви принадлежит поэтессе, которая не умела любить так, как задумано природой?

«Я верю, что любящий получает за свою любовь ровно столько, сколько дает, — но не от того, кого любит, а от самой любви».

(Карин Бойе)

Болезнь

Вздохи мои предупреждают хлеб мой,

и стоны мои льются, как вода, ибо

ужасное, чего я ужасался, то и постигло

меня; и чего я боялся, то и пришло ко мне.

Иов 3:44-25