Писатель Юрий Ильинский – глазами дочери. Биография в фотографиях

Большую часть жизни она прожила вместе с мамой, Видуцкой Раисой Григорьевной, – старой барыней в пенсне, словно сошедшей с картины Поленова «Бабушкин сад». В доме у них всегда была прислуга. После смерти мужа Татьяна Даниловна получала за него пенсию (будучи многие годы иждивенкой, собственную не заработала). Сын жил в Москве, нередко уезжал в командировки и не слишком часто ее навещал. К своим внучкам от разных невесток она относилась всю жизнь более чем равнодушно и не привечала их в угоду сыну. Его жены не желали присутствия «предыдущих детей» даже на «даче» у бабушки, поэтому рассчитывать на них в старости Татьяне Даниловне не приходилось. В последние годы жизни она, больная, полуслепая, выживала благодаря соседям, таким же пожилым людям, которые ее и хоронили в отсутствие сына, находившегося в командировке. Даже их особняк, когда-то самый роскошный во всем Раменском районе, но теперь обветшавший и разрушающийся, в поселке стали называть «Домом с привидениями».

Октябрьская, 19/48. Угловой участок слева, где жили Деницкие с 1938/39 гг.

Фото 2004 г.

Война

Вместо запланированного лодочного похода по Волге с друзьями и классным руководителем 22 июня 1941 г. прямо со школьного двора Юрий вместе с одноклассниками отправился на штурм местного военкомата, о чем рассказывают его первые автобиографические произведения («Опаленная юность», «9-й класс сражается», «Рассказ об одном классе» и др.). В Раменском, куда ребята вместе с другими поселковыми добровольцами отправились на электричке, происходило скороспелое оформление, однако малорослого узкоплечего Юрия, которому лишь десять дней назад исполнилось семнадцать, не взяли. Он кинулся за помощью в райком партии и в результате в составе отряда московских ополченцев отбыл в сторону Смоленска, рыть окопы. Прощаясь с мамой, Юрий просил: «Только папе не говори, что я на войну еду». В это время его «строгий» папа уже находился в военном лагере истребительного батальона. Из Раменского до Москвы ополченцы доехали на электричке, а затем шли походным маршем к дачной станции «Пионерская» Белорусского направления.

В ближайшем леске разбили лагерь и несколько дней учились стрелять и бросать гранаты. В день присяги каждому бойцу вручили трехлинейную винтовку, пару гранат и полторы сотни патронов. Винтовка Первой мировой была почти одного «роста» с новоиспеченным красноармейцем Деницким, как вспоминал он после войны.

Уже 7 июля 1941 г. он был официально призван в армию добровольцем. Эти первые дни войны Юрий описал в «Опаленной юности». Его рота называлась самокатной, потому что бойцам выдали велосипеды, которые на марше стали для них только обузой.

Во второй половине июля самокатную роту разведчиков перекинули под Можайск, а затем к Вязьме. Молодых необстрелянных ребят все же старались не бросать в самое пекло, где стояли насмерть кадровые военные. На западной окраине Вязьмы они участвовали только в операциях против десантников и диверсантов. Первый бой с вражескими лазутчиками, ракетами подававшими сигнал своей авиации. Первый убитый им немец. Первый пленный фашист, увиденный вблизи… Первое ранение – осколком мины в руку, задело и веко. После медсанбата его отозвали из самокатной дивизии в распоряжение Раменского РВК, где оставили до особого распоряжения.

Здесь указана дата отправки в часть: «8 июля… направлен в часть московской ополченской дивизии». В справке Куйбышевского райвоенкомата г. Москвы указана дата вступления в армию добровольцем «7 июля 1941 года»

Семнадцатилетних ополченцев старались отправлять в офицерские училища. Однако немцы стремительно наступали на Москву, и вскоре Юрий вновь вернулся в свою дивизию, которая вела тяжелые оборонительные бои. Весь первый год войны (до июля 1942 г.) Юрий воевал рядовым пехоты на Западном фронте. Армия, в которой он служил (по некоторым данным, 16-я) отступала, а к началу августа 1941 г. и вовсе попала в районе Вязьмы в окружение немецкой группы армий «Центр», которая взяла в кольцо основные силы Западного фронта.

Домой – долечиваться!

После ранения