Писатель на дорогах Исхода. Откуда и куда? Беседы в пути

ИЧ Мои колонки – это тоже своеобразное испытание. За пять лет не пропустила ни одной недели, так как сказала себе: читатель привык получать в определенный день твою колонку, он ждет. Волей-неволей в четверг вечером сажусь писать – и часто при этом в голове полный сумбур. Но напишу заглавие – и начинаю разматывать клубок мыслей. Иногда более удачно, иногда – менее. Всегда по окончании работы, когда через три-четыре часа встаю из-за стола, испытываю чувство неудовлетворенности. Мне кажется: ничего не получилось. Успокаиваюсь только тогда, когда, вскочив среди ночи, нахожу на компьютере чей-то отклик. Радуюсь: значит, чье-то сердце это задело! Благодарна сестре, которая критическим оком смотрит на написанное и никогда не скажет неправду, благодарна Лейле из Лондона (Лейла Александер-Гаррет, друг и переводчица Андрея Тарковского, автор «Чайки» – ЕЦ), называющей мои колонки «пятничным подарком». Это – поддержка.

ЕЦ В минувшие годы вы провели десятки интервью с писателями, поэтами, режиссерами, актерами. Среди них – видные деятели культуры эмиграции. Причем к некоторым из своих собеседников вы возвращаетесь постоянно – например, к писателю и искусствоведу Соломону Волкову, к артисту Борису Казинцу. Однажды вы заметили: «Интервью – это пьеса, а я изначально драматург, мне очень важна форма, важны рифмы, внутренние пересечения, соразмерность… Возможно, это придает моей работе в жанре интервью некоторую динамичность. А диапазон – он возникает сам собой, я не стремлюсь его искусственно расширять». Но я воспринимаю эти ваши интервью как важную часть современной истории культуры русского зарубежья. Только возникает вопрос: нет ли в этой вашей работе элемента стихийности? Может быть, стоит составить программу подобного интервьюирования? Чтобы никого не забыть. Увы, все проходит – уходят и люди.

ИЧ Да, люди уходят. У меня много интервью с переводчицей и мемуаристкой Юлией Добровольской, моей старшей подругой из Милана, которой в этом году – даст Бог – исполнится 99 лет. Несколько интервью взяла у поэта Наума Коржавина, тоже уже 90-летнего патриарха, у артистичного и галантного кавалера – народного артиста Грузии Бориса Михайловича Казинца, ему, как ни странно, пошел 86-й год, чего никогда не скажешь! В сентябре 90 лет исполнится близкому для меня человеку, поэтессе из Филадельфии Валентине Синкевич. С Валентиной Алексевной нас связывает дружба по переписке и по телефону, а точнее – по душе, по привязанностям, по группе крови. Валентина Синкевич – одна из последних ныне живущих представительниц второй эмиграции. С нею я провела несколько интервью, которые печатались в «Чайке», записывала ее стихи для размещения в интернете. В планах – поехать в Филадельфию, сделать с ней видеоинтервью.

Очень важными были для меня беседы с Соломоном Волковым. Мы с ним говорили о литературе и литераторах, которых он знал лично, – это и Сергей Довлатов, и Лев Лосев, и Иосиф Бродский. У нас с Соломоном разный взгляд на многие вещи, но как раз это и создавало определенную драматургию в беседах с ним, некое натяжение, которое лишало наши разговоры скуки, делало их содержательно и эмоционально насыщенными. Последнее записанное мною интервью было посвящено собственной судьбе Волкова, он отвечал и на мои «некорректные» вопросы. А я среди прочего спрашивала о Шостаковиче, о создании книги «Свидетельство», из-за которой Соломона столько травили в советской печати, да и не только в советской… К сожалению, это интервью пока не опубликовано.

Что до программы интервьюирования – Боже упаси! – никаких программ. У меня вполне русская ментальность – не люблю планировать.