Писатель: Назад в СССР 2 (СИ)

Помещение, естественно, не освещалось и не отапливалось. Темно и стыло. Скамейки вдоль бортов, впрочем, я разглядел.

Тот что «с копытами» уже присел в углу. Сопя, поплотнее запахивался в дубленку и поглядывая на меня.

— Вот, молодой человек, — нравоучительно сказал он. — Таковы превратности судьбы! Вчера пан, сегодня пропал.

— А завтра?.. — пробормотал я, продолжая озираться.

— А завтра, надеюсь, снова пан! Садитесь, в ногах правды нет.

— В седалище тоже ее немного, — улыбнулся я.

— Ваша правда, юноша! — охотно отозвался этот тип. — Но я все-таки предпочту присесть.

Он чувствовал себя вполне уверенно, и я подумал, что уверенность эта не на пустом месте. Не впервый раз попадает в подобные ситуации. Персонаж, видно, из богемы, другими словами, «творческой интеллигенции», негласная индульгенция на порочные развлечения у него наверняка имеется. В виде членского билета Союза художников, кинематографистов, журналистов… А может и Союза писателей, кто знает.

Тем временем автозак начал наполняться задержанными. Многие из них спешили занять скамейки — ясно было, что всем сидячих мест не хватит. А когда в промерзлое нутро втолкнули двух девушек в роскошных норковых шубках, я узнал в них Наталью и ее подругу-блондинку.

— Руки убери, ментяра! — взвизгнула та.

— Поговори еще, лахудра! — послышалось в ответ.

— А ничё так девка, — гоготнул другой конвоир.

А девка действительно была «ничё». Даже в шубке, Наташа казалась принцессой посреди «апокалипсиса». Почему-то внутрянка автозака у меня вызывала такие ассоциации.

Я не столько увидел, сколько ощутил, как оживился в дубленке в углу.

— О-о! — подал он голос. — Никак нас решили разбавить дамским обществом? Ноев ковчег двадцатого века! Какое удачное решение!

Девушки на выходки старого ловеласа не обратили ни малейшего внимания, будто его и нет вовсе. Я негромко окликнул:

— Наташа!

— Ах, это вы, — обрадовалась она. — Можно с вами рядом постоять? Как в метро!

— Джентльмены могли бы и уступить дамам место, — вновь встрял престарелый волокита.

— Вот ты и уступай, — резонно выдали ему. — Ишь, растрынделся!

Тут поднялась бессмысленная свара, но что сержант, сунувшись в дверь, гаркнул:

— А ну тихо! Кто на пятнадцать суток захотел? Сейчас оформим!

— Стойте рядом, — шепнул я девицам. — Если что, держитесь за меня.

— Спасибо, — Наташа невидимо улыбнулась во тьме.

Не то, чтобы я строил планы на это знакомство. Мне захотелось по-человечески помочь этим дурам, по жизни вляпавшимся в дерьмо. Да вот Наташка-то вроде бы ведь и не дура! А все равно влетела сюда. Ну, кто бы спорил, деньги — большой стимул, на него сплошь и рядом и умные люди попадают…

Словом, я решил провести душеспасительную беседу, если получится. Поможет, не поможет — не знаю, но попробую.

Пока я так размышлял, наш «Ноев ковчег» тронулся, сперва ехал медленно, переваливаясь на снежных ухабах, затем побыстрее, затем повернул, и сразу почувствовался гул и ритм огромного города. Явно вырулили на Рязанский проспект.

По нему, впрочем, катили мы недолго. Плавно затормозив, фургон повернул влево, и после еще нескольких поворотов остановился, и водитель выключил мотор.

Прибыли в отделение милиции.

Тут события понеслись в темпе. Под матерные сержантские поощрения мы по одному выпрыгивали из автозака и спешили в помещение. Там, по крайней мере, было тепло. Хотя загнали нас в решетчатый КАЗ вместе с другими нарушителями — тремя алкашами, задержанными, как я понял, за домашний дебош. Двумя небритыми мужиками и косматой бабой, украшенной перламутровым фингалом под левым глазом. По их хриплым репликам, которые волей-неволей приходилось слышать, выяснилось, что налицо классический «любовный треугольник». Представьте себе! Вечные сюжеты воплощаются и на таком социальном уровне…