Писатели и советские вожди

Важнейшим испытанием 1948 г. для Эренбурга стала его статья «По поводу одного письма» [1173], указание написать которую было дано Сталиным.

При решении осенью 1947 г. в ООН вопроса о создании государства Израиль Сталин, надеясь в будущем подчинить себе социалистических правителей Израиля, распорядился образование Израиля поддержать. Однако в конце лета 1948 г. надежды «отца народов» подмять под себя израильские власти явно проваливались, а с другой стороны, из агентурных источников поступали сведения о росте симпатий части еврейского населения СССР к Израилю (так, информация о пылких контактах московских евреев с первым посланником Израиля в СССР Г. Мейерсон поступала с самого начала сентября 1948 г.). В этих условиях Сталин изменил свое отношение к новому государству. Уезжая в отпуск, он дал указание Маленкову подготовить для советской печати статью о том, как именно надлежит советским евреям относиться к Израилю. Статью, по замыслу вождя, должны были подписать несколько лиц, в том числе Илья Эренбург. После этого с писателем беседовали Г. М. Маленков, Л. М. Каганович и редакторы «Правды» и «Известий» П. Н. Поспелов и Л. Ф. Ильичев. Отказаться выполнить поручение Сталина Эренбург посметь не мог (как не мог это сделать никакой публицист в СССР).

Не знавший ни иврита, ни идиша, Эренбург всю жизнь был ассимилянтом и этого не скрывал. Как не скрывал и еврейского происхождения, повторяя: «Покуда на свете будет существовать хотя бы один антисемит, я буду с гордостью отвечать на вопрос о национальности — „еврей“» [1174]. Такую позицию после войны разделяли очень многие советские евреи, хотя появилась и некоторая прослойка обратившихся к сионизму. Впоследствии, с ростом государственного антисемитизма в СССР, число евреев, готовых эмигрировать, естественно, возрастало — но массовая эмиграция, как известно, началась, когда Эренбурга уже не было в живых. Если во время Отечественной войны в огромной почте Эренбурга не было враждебных писем от советских евреев, то после статьи «По поводу одного письма» такие письма появились [1175], причем их авторы, утверждая, что писатель не имеет права говорить от имени всего еврейского народа, себе в таком праве не отказывали.

Не отказавшись выполнить поручение Сталина как таковое, Эренбург сразу же отказался участвовать в написании коллективной статьи, как Сталин ее задумал. Давая согласие выполнить приказ Сталина и столь же определенно отказываясь участвовать в коллективном труде, Эренбург старался не попасть в капкан: чтобы его имя использовали, а высказать то, чтоон хочет, и какон хочет — не дали. Писатель брал на себя бремя исторической ответственности за эту заказную и для него политически двусмысленную статью, понимая, что дает повод и тогдашним, и будущим «критикам» обвинять его в смертных грехах. Но зато он смог сказать гораздо больше того, что от него хотели получить и что ему позволили бы сказать в ином случае.

18 сентября 1948 г. заместитель председателя совета министров СССР Г. М. Маленков, (такова была официальная должность главного заместителя Сталина) отправил находящемуся на отдыхе вождю следующую записку:

Товарищу Сталину.

Перед отъездом Вы дали указание подготовить статью об Израиле. Дело несколько задержалось из-за отсутствия в Москве Эренбурга. На днях Эренбург прибыл. Мы с Кагановичем, Поспеловым и Ильичевым имели с ним разговор. Эренбург согласился написать статью и высказался против того чтобы статья вышла за несколькими подписями.

Посылаю Вам статью И. Эренбурга «По поводу одного письма». Если с Вашей стороны не будет других указаний, то мы хотели бы опубликовать эту статью во вторник, 21 IX, в газете «Правда»

Г. Маленков.

[1176]

Отметим: цитируя эту записку в своей книге, Костырченко опускает слова о том, что писатель «высказался против того, чтобы статья вышла за несколькими подписями».

Они бы нарушили его простую схему: Эренбург — послушный исполнитель, ангажированный сталинской пропагандой.