Писатели & любовники

– “То, что виделось мне любовью в себе, – произносит она, – кажется тысячей случаев страха. – Вскидывает взгляд, озирает аудиторию, опускает взгляд. – Древесной тени, опутавшей кресло, далекой музыки застывших птиц, что тарахтит в…”

В аудитории выстреливает рука, Аиша умолкает, показывает на ученика.

– Дэвид.

– Амири Барака, он же Лерой Джоунз. Названия не помню.

– Кто помнит название?

Еще одна рука впереди. Аиша кивает.

– Клэр.

– “Лжец”¹²³.

– Молодцы, оба. Приятного аппетита.

– За правильный ответ им в кафетерии полагается бесплатное лакомство, – говорит Маноло.

– Приятного вам сегодня образования, – говорит она, спускается со сцены и садится сбоку.

Учащиеся выстраиваются в очередь на лестнице, выходят на сцену один за другим и делают разные объявления: фотоэкскурсия, на крыше найдена зеленая кроссовка (крупный мальчик в черном неуклюже пробирается по проходу к сцене и забирает находку под шумное ликование), встреча оргкомитета после уроков в этой аудитории, Дискуссионный клуб в 202-й, Альянс геев и гетеро – в библиотеке. Когда объявления исчерпаны, свет гаснет и вся школа принимается вопить и топать, словно мы на Фенуэе и “Носки”¹²⁴ только что пульнули за стенку. Занавес раскрывается, за ним две женщины с гитарами, женщина на барабанной установке и еще одна – с саксофоном у микрофона.

– Мама, – начинает она петь, низко и медленно, поверх шума в зале. Это “Заблудший ангел” “Ковбоев-торчков”¹²⁵. Мы с Пако под эту песню танцевали у него в кухне на Сентрал-сквер.

Маноло склоняется ко мне.

– Группа кафедры математики.

К барабану спереди на скорую руку прилеплена картонка с надписью “ПЕСЕНУСЫ”.

Следом они играют “Ну разве не диво”, а завершают “Попробуй понежней”¹²⁶. Хороши. И отрываются по полной. Вся школа устраивает им стоячую овацию, а мы выскальзываем из аудитории.

У Маноло на лице широченная улыбка. Да у всех, включая меня.

– Ух ты, – говорю. – Не смогу придумать я лучшего начала дня¹²⁷.

Идем медленнее остальных, все разбегаются по классам.

– Аиша однажды сказала мне, что качество номер один, которого она хочет в претенденте на должность, – счастье. Поначалу мне это показалось слащавым, когда я впервые это услышал, но вы сами видите. Это довольно-таки счастливое место.

Возвращаемся к стеклянному фойе и двигаемся дальше по просторному коридору, залитому солнцем в высокие окна. Если честно, у себя в старшей школе я окон не помню. Все воспоминания озарены смутным светом галогеновых трубок. Был ли там кто-то счастлив?

Маноло показывает на открытую дверь и говорит, что это кабинет Аиши и мы туда чуть погодя пойдем. Следую за ним в его кабинет – он у них на двоих с коллегой, тот сейчас на занятиях. Прежде чем отправиться через коридор на собеседование, болтаем, сидя посреди комнаты на одинаковых крутящихся стульях. Спрашивает, что я читала, когда училась в старших классах, перечисляю предписанных мне обычных “Ловца на хлебном поле” и “Сепаратный мир”, рассказы Апдайка и Чивера, истории о мальчиках, разочарованных в человечестве, зато от мамы поступали Уортон, Дидион¹²⁸ и Моррисон. Вижу экземпляр “Макбета” на столе, рассказываю о статье, которую недавно прочла, – о том, что Леди Макбет наделена всеми чертами трагической героини, но так никто не преподает. Он спрашивает, не читала ли я “Кони, кони…” Кормака Маккарти¹²⁹, который по программе у его старших учеников, – читала, говорю, он спрашивает, что я об этом думаю, отвечаю, что не смогла продраться сквозь стиль и получить удовольствие от истории, автора словно бы мотает между подражанием Хемингуэю и подражанием Фолкнеру. Маноло вроде бы расстраивается, но тут звенит звонок, и он говорит, что ему пора на урок. Хватает сумку с книгами и говорит, что рад знакомству, еще раз жмет мне руку – так же крепко. Провожает меня в кабинет Аиши, и я понимаю, что наше с ним собеседование только что состоялось. Думала, мы просто болтаем, ждем настоящего собеседования в кабинете у Аиши.

В маленькой приемной сидит секретарша. Встает, проводит меня внутрь. Вблизи Аиша менее сурова. Легко улыбается, а как садится, так сразу сбрасывает туфли. Закидывает ногу на ногу. Мы устраиваемся у окна в зеленых креслах с ушами.

– Что вас веселит?

– Ой. – Ничего не идет в голову, кроме правды. – Только что вспомнила книгу, где есть кресла с ушами. – Трогаю зеленое ухо-подголовник рядом с головой.

– Что за книга?

– “Лесоповал”. Томаса Бернхарда.

– Немец?

– Австриец. Почти все действие происходит в Вене в таком вот кресле с ушами.

– Действие книги происходит в кресле?