Писец. История одного туриста

Но делать было нечего – не возвращаться же к боевому рыбачку – пришлось обходиться без огня.

Становилось прохладно, но луна кое-как освещала южноамериканский лес.

Мы залезли на ветку большого дерева, чтобы не стать жертвами какого-нибудь местного гада – на дереве чувствуешь себя спокойнее, скажу я вам.

Патриция попала зверушке в голову, поэтому вскрывать череп скудными подручными средствами до самого утра нам не пришлось.

– Ты будешь есть его сырым? – спросил я.

– А какие у тебя предложения? Мы не можем позволить себе откинуть копыта в долбаном лесу. В нашем деле брезгливость неуместна, – сказала Патриция и открыла черепную коробку обезьянки.

Я тоже уже ничем не брезговал после тура с мистером Сэндлером, но Якоб Гроот ещё имел-таки определённые предрассудки.

Патриция достала рукой содержимое нашей «консервы» и отправила себе в рот. Я не стал жеманничать и последовал её примеру.

Мозг оказался вкусной штукой, даже в сыром виде. А может, это голод добавляет вкуса еде? Не фазан, конечно, но в лесу без костра можно обойтись и сырым обезьяньим мозгом – можете мне поверить, и даже проверить, если хотите.

Хотя капуцин был не самой большой обезьяной во Вселенной, а его мозг весил менее мины, мы наелись. Поверьте, человеку для жизни надо не так много еды, как это принято считать. Не жрите, как свиньи, и будет вам большое, но человеческое счастье – таков закон природы!

– Что это там? Не огонь ли? – сказала Патриция.

Я всмотрелся в лесную темноту – где-то вдалеке виднелся огонёк с дымком.

– Это костёр, – сказал я. – Там люди!

– Так нанесём же доходягам неожиданный визит!

– Может, дождёмся утра? – предложил осторожный Якоб Гроот. – у нас всего пара патронов.

– До утра здесь можно не дожить, Якоб! Как говорит профессор, действие лучше долбаного бездействия!

Я не слышал, чтобы Каннингем так говорил, но мы слезли на землю и пошли по направлению к огню.

Оказалось, что костёр жгли индейцы – мы увидели небольшую деревеньку с парой-тройкой соломенных хижин.

– Нам повезло! – сказала Патриция. – Эти голыши вряд ли имеют дело с кокаинусом. Иначе они давно купили бы себе штаны.

У костра сидело пять или семь человек разного пола и возраста – они молчали, жарили и поедали какую-то мелкую дичь.

Но, помню, запах той жареной дичи вызывал у меня рвотный рефлекс. Вероятно, после употребления сырого мозга примата, всё жареное кажется отвратительным и вредным для здоровья.

Маленькие дикари в скромных набедренных повязочках, которые питались чем-то несъедобным, не выглядели опасными – мы с Патрицией тут же осмелели, подошли к костру и сели рядом.

Индейцы испугались нас и разбежались с хриплым визгом – остался сидеть лишь один их них – старенький голый мужичок с хитрыми глазками и смешной причёской.

Маленький и тщедушный житель леса свои глазёнки не поднимал, и на нас не смотрел, а продолжал разглядывать костёр. Правда, жевать он всё же перестал.

Я подумал, что это вождь голозадых красавцев – он не мог позволить себе испугаться и сбежать из-за такого пустяка, как появление вооружённых пришельцев. И я уважаю его позицию!

– Ты вождь? – спросил я мужичка по-испански.

Он промолчал, а я повторил вопрос на всех языках, которые знал, но старикан упорствовал.

Я снова перешёл на испанский.

– Если будешь молчать, мы сожжём ваши холупы, а она отрежет тебе язык, – сказал я индейцу и показал на Патрицию.

Старичок оторвался-таки от огня и поглядел на мою боевую подругу, а Патриция сдвинула брови и повернулась к индейцу.

– Чего пялишься? Хватит валять дурака! Нам нужно к морю! Если проведёшь – получишь вот это! – сказала Патриция и показала индейцу винтовку.

– Может ему деньги предложить?

– Вряд ли он знает им цену.

– Я тебе денег дам! Много денег! Слышишь? – сказал я старичку на всякий случай.

– Отведёшь нас к морю? – спросила Патриция.

Индеец ещё раз посмотрел на винтовку и кивнул.

– Понимает, собака.

– Утром пойдём, – сказал индеец на чистом, но португальском языке.

07

Мы вышли с рассветом и шли весь день.

Индеец всю дорогу молчал, а мы еле за ним поспевали.

К вечеру голенький, но бодрый старичок вывел нас к порту.

Патриция вытащила из винтовки магазин с двумя оставшимися патронами, чтобы дикарь не поранился по дороге домой, и отдала оружие старичку. А я отсчитал купюру из своей пачки денег и вручил нашему доброму проводнику.

Мы уже думали, что провернули удачную сделку, но тут индеец швырнул винтовку мне на ногу, выхватил деньги из моей же руки и пустился бежать.

– Стой, хитрожопая скотина! – крикнула Патриция и подняла винтовку. – Я сейчас подстрелю этого клоуна!

Но, пока она заряжала винтовку, индейца и след простыл – старичок скрылся в лесу, и цену деньгам он, похоже, знал.

Но зачем ему в лесу деньги? Этот вопрос остался без ответа. Но что ни говорите, а даже старенькие и потрёпанные нелёгкой жизнью дикари бегают быстрее лошади. Вероятно, потому что им не мешает одежда и лишний вес, и живут они в диких, но всё же природных условиях, и дышат чистым воздухом.

Я до сих пор удивляюсь с какой наивной простотой хитрая индейская морда оставила нас без средств к существованию.