Пища любви

Наконец Констанца не выдержала, встала из-за стола и объявила, что идет на кухню посмотреть на работу Томмазо. Наткнувшись по дороге на дверной косяк, она обрушила на молодого повара град комплиментов и поздравлений, заодно прижав героя к своей пышной груди. Очутившись в ее объятиях, Томмазо почувствовал, что его ощупывают, как цыпленка, которого проверяют на мясистость и свежесть.

— А теперь десерт, — выдохнул Томмазо. — Сейчас подам следующее блюдо.

К его облегчению, Констанца выпустила свою жертву из цепких объятий.

— Принесу через минуту, — добавил он.

На десерт было tartufo — мороженое с черным шоколадом и какао.

Восемьдесят пять процентов шоколада в мире делается из обычных какао-бобов сорта «форастеро». Еще десять процентов — из «тринитаро», который чуть получше. И только пять — из редкого и ароматного «криолло», который растет только в отдаленных районах Колумбии и Венесуэлы. Этот сорт какао пользуется таким спросом, что стоит раз в десять дороже другого местного товара — кокаина. После того как бобы вызревают, их слегка обжаривают и размалывают в пыль. Потом прессуют в таблетки, и если маленький кусочек растает у вас на языке, вы почувствуете настоящий взрыв аромата и вкуса.

Tartufo — это шоколадное мороженое в форме трюфеля, но свое название оно получило не только из-за этого. Приготовленное из яичного желтка, сахара, молока, шоколада «криолло» и небольшого количества перца чили, tartufo Бруно выглядело так же сексуально, как и гриб, в честь которого оно названо. Даже еще сладострастней.

Появление на столе tartufo вернуло гостям интерес к еде. Некоторое время в столовой царило молчание — все ложка за ложкой отправляли в рот твердое мороженое и зримо отдались наслаждению.

Молчание нарушила Констанца Феррара.

— Замечательно, — изрекла она. Все энергично закивали. Во всяком случае, настолько энергично, насколько могли. Томмазо скромно улыбнулся. — После такого угощения — продолжила Констанца, — мы обязательно должны устроить сиесту. — Она грациозно поднялась со стула. — Пойдем, Альдо.

Доктор Феррара вздрогнул, заставил себя оторваться от стула Лауры и встал из-за стола. Он был похож на солдата, которого выгнали из безопасного окопа навстречу тревожной неизвестности.

— Я тоже подустал, — объявил Андреа, когда хозяева ушли, и многозначительно посмотрел на Карлотту — Томмазо, все было просто волшебно. Мне даже стали тесны мои брюки.

— Будем надеяться, — пробормотала Карлотта, — Лаура, если вы с Томмазо тоже захотите подремать, там есть свободная комната.

Минут через пятнадцать квартира наполнилась приглушенными вздохами и стонами — три пары разными способами предавались страстям, порожденным изысканным обедом. Доктор Феррара, который уже несколько лет не занимался любовью с женой, едва дышал: супруга столь энергично подпрыгивала на нем, что ножки кровати опасно разъезжались. Томмазо и Лаура отдыхали в свободной комнате. Их одежда была разбросана по полу. Наконец Лаура отодвинулась от Томмазо и прошептала:

— У меня есть одна идея.

— У меня тоже, — ответил Томмазо. — Давай попробуем по-быстрому, как кролики. А ты о чем подумала?

— О мороженом.

— Хм… Сначала осуществим мою, а потом твою. Идет?

Но Лаура уже выбралась из постели.

— Подожди.

Надев футболку на случай, если кого-нибудь встретит, она прокралась на кухню, где в холодильнике покоились останки tartufo, и принесла коробку в комнату.

— Закрой глаза, — сказала она, забираясь обратно в постель — И лежи смирно.

Томмазо послушно зажмурился. Лаура зачерпнула мороженое ложкой и положила его на левый сосок Томмазо.

— Ой, — вздрогнул он. — Холодно.

— Скоро согреется, — успокоила Лаура и положила другую порцию на его правый сосок. Томмазо снова вздрогнул.

— Хорошо?

— Ну… — протянул он, дрожа от холода.

— А теперь сюда, — сказала Лаура, выгружая третью порцию ему на живот, чуть пониже пупка. — Какое же мне съесть в первую очередь? — прикидывала она. Мороженое уже начало таять. Темно-коричневые струйки текли по груди Томмазо. Лаура наклонилась и слизала мороженое с его живота. Томно вздохнула.

— О-о…

Потом провела языком по струйке на груди.

— О-о…

У Лауры закружилась голова. Она уже не могла сказать, где у нее вкусовые рецепторы, а где нервные окончания. Лаура начала слизывать растаявший шоколад с бедер Томмазо. Когда ее теплый язык покончил с последней капелькой, Томмазо уже извивался от наслаждения. Лаура больше не могла ждать. Молниеносным движением она запрыгнула на него и выгнула спину, почувствовав, как он двигается внутри нее.

— О-о…

Она плотнее прижалась к нему, чтобы он вошел поглубже, и наклонившись, поцеловала его холодными и сладкими от мороженого губами.

— О-о…

Томмазо тоже застонал. После мороженого тепло ее тела и губ обжигало, как огнем.

— О-о…

Вдруг Лаура поняла, что чего-то не хватает. Ее рот опустел. Мороженое. Она схватила коробку и зачерпнула оттуда целую ложку. Да… Лаура закрыла глаза от наслаждения. Еще ложечку и еще… Ложка мелькала все чаще и чаще — от коробки ко рту, наконец Лаура отшвырнула ее в сторону и стала запихивать мороженое в рот рукой.