Пища любви

Движения стали синхронными. Каждый раз, когда Томмазо входил в нее, она хватала мороженое. А когда выходил, тянулась за очередной порцией. Она поставила коробку на грудь Томмазо, чтобы не тянуться далеко. Томмазо задрожал от холода, но Лауру это уже не волновало. В этот момент она запихивала в рот очередную порцию мороженого.

Бруно тем временем возвращался домой, пытаясь думать о выпечке хлеба, чтобы не грустить о Лауре. Каждый раз, когда он отвлекался от хлеба, перед его мысленным взором возникали болезненные эротические образы. На остановках ему казалось, что боковым зрением он видит улыбающуюся обнаженную Лауру Картина исчезала только тогда, когда он, нажав на газ, мчался прямо на нее.

Зря он приготовил tartufo. Это был перебор. Несколько минут назад он съел одну порцию и пришел в ужас от того, насколько сильным оказалось ее действие. Конечно, все дело в перце чили. Этот рецепт он позаимствовал из мексиканской кухни. Замаскированный ледяным молоком и сладостью шоколада, он оставляет легкое жжение на языке и губах, которое постепенно становится все сильнее.

Получалось, что каждый раз, когда он готовит для Лауры, меню становится все более действенным, все более подходящим для нее. Чтобы хоть немного успокоиться, Бруно положил в рот кусочек теста. Это не помогло. Стало только хуже.

Андреа тихонько посапывал. Карлотта лежала рядом, но не спала. Ей вдруг пришла в голову мысль, она не давала покоя.

Карлотта думала о том, что в холодильнике на маминой кухне еще осталось это волшебное tartufo. За обедом все шестеро хорошенько к нему приложились, но мороженое оказалось таким сытным, густым и насыщенным шоколадом, что прикончить его они не смогли. Карлотта прекрасно помнила, что его осталось вполне достаточно для одного, и эта порция настойчиво манила. Когда Андреа, как обычно, заснул, утолив желание, этот призыв стал еще громче, потому что Карлотта не испытала удовлетворения, и сексуальная неудовлетворенность странным образом превратилась в страстную потребность съесть еще ложечку приготовленного Томмазо великолепного десерта.

Откинув одеяло, Карлотта натянула халат и на цыпочках вышла за дверь. В квартире было тихо. Она прокралась на кухню и замерла.

Ее мать, тоже в халате, входила через другую дверь.

Мать и дочь посмотрели друг на друга, и каждая сразу же догадалась, зачем пришла другая. Холодильник располагался на полпути между ними. Сделав вид, что идет к раковине за стаканом воды, Карлотта скользнула к холодильнику.

Навстречу, тоже к холодильнику, с безразличным видом шла ее мать.

Но Карлотта оказалась проворнее. Мама поняла, что ее хотят опередить, и пошла быстрее. Наплевав на чувство собственного достоинства, Карлотта перешла на бег. Но мама тоже прибавила скорость, что было удивительно для такой невысокой и пышнотелой женщины. Когда Карлотта добралась до холодильника и протянула руку к морозилке, ей помешала мамина рука. Обе женщины замерли, глядя друг на друга. Потом, словно сговорившись, вместе дернули за ручку.

Мороженого в холодильнике не было.

В этот момент на кухню вошла Лаура, в руках она держала пустое блюдо из-под tartufo. Приветливо улыбнувшись обеим женщинам, она осторожно поставила его в раковину.

Пока три женщины молча мыли посуду, творец их разногласий нашел общий язык с отцом Карлотты. Хозяин поставил один из своих старых CD-дисков.

— A-a, «Return to Fantasy», — понимающе кивнул Томмазо — Один из величайших альбомов всех времен и народов.

— Я удивлен тем, что вы его узнали. Когда он вышел, вы были совсем мальчишкой.

— О, я большой поклонник «Uriah Неер».

— Посмотрим, узнаете ли вы вот это…

Доктор Феррара поставил другой диск. Через пару секунд Томмазо снова кивнул.

— Hawkwind. «Warrior at the Edge of Time». Классика.

— Черт побери, вы прекрасно подкованы. А это? — Он снова поменял диск.

— «Bad Company».

— Потрясающе! — изумился доктор Феррара и начал несколько неуклюже пританцовывать, — Знаете, — громко сказал он, стараясь перекричать музыку, — вы еще и превосходный повар.

Томмазо скромно пожал плечами.

— Сегодня я трижды трахнул свою жену, а все еще крепок, как огурчик.

— Prego. Честное слово, на здоровье.

— Видите ли, — продолжал доктор Феррара, — у меня есть кое-какие деньги, и я хотел бы их выгодно вложить. Когда умерла мама Констанцы, она оставила нам приличные деньги, старая скупердяйка. Но я не хочу вкладывать их в биржевые игры. Правительство ведь отберет последнее, что у тебя есть. Я хочу заняться мелким бизнесом, чем-нибудь некрупным, местного значения, чтобы можно было получать прибыль прямо из кассы, если дела идут хорошо, и ругать сотрудников — если не очень. Например, открыть свой ресторанчик. Я уверен, что люди будут платить хорошие деньги за возможность поесть так, как я поел сегодня. Особенно если будут знать, что после этого обеда их свидание будет жарче, чем обычно. — Он хитро подмигнул Томмазо — Более того, я уже подобрал удачное место. У старого Кристофа есть маленькая osteria в самом центре Рима, и я знаю, что он хочет ее продать. Что вы на это скажете?