Пищеблок

На стыке территорий пятого и шестого отрядов под соснами стояла старая дощатая беседка с тесовой крышей-шатром и скамеечками. Обычно здесь сидели вожатые, следившие за тем, как пионеры убирают свои участки. Сейчас беседка была пуста. К ней Анастасийка и вела Валерку.

– Это место волшебное, – сказала она со значением в голосе.

– Там желания сбываются? – догадался Валерка.

– Ну, не желания… Побудешь там, и всё сделается просто хорошо. Но сперва надо гномику подарок дать. Там гномик живёт под полом.

Анастасийка забрала у Валерки свой пакет, достала из него какую-то толстую тетрадь в разрисованной обложке и вытащила из-под её клапана свёрнутый фантик от конфеты.

– А у меня нет подарка, – с сожалением сообщил Валерка.

Анастасийка поколебалась.

– Ладно, – согласилась она, отдавая фантик. – Пусть это будет подарок от тебя. Я вчера уже дарила гномику золотку. Просунь в пол.

По двум ступенькам они поднялись в беседку, где после малышовых отрядов пахло яблоками и карамелью. Валерка, оглядевшись, наклонился и опустил фантик в щель между досок.

– Теперь надо подождать, – Анастасийка уселась на скамейку.

Валерка тоже сел, и Анастасийка шлёпнула свою тетрадь ему на колени.

– Заполни, – небрежно велела она и полезла в пакет за ручкой.

Валерка открыл тетрадь, и в животе у него всё запылало, а по щекам поплыл румянец. Это был Анастасийкин «откровенник» – заветный альбом любой девчонки. К «откровенникам» девчонки подпускали только лучших подруг и выдающихся мальчиков. Поскольку Валерка не мог считаться выдающимся, поступок Анастасийки означал глубокую симпатию.

На первой странице красовалось предупреждение: «Альбом прошу не пачкать, листы не вырывать, и слов плохих, друзья, не надо тут писать!». Потом шли страницы с пожеланиями Анастасийке. Все они были густо и ярко изрисованы фломастерами: цветы, кошки, бабочки, принцессы, птицы и разные узоры. Валерка, волнуясь, читал: «Котик лапку опустил в синие чирнила и напамять написал Настя будь счаслива!», «Писал не худождник, писал не поэт, писала девчёнка 12 лет», «Любовь это счастье а счастье стекло, стекляную вазу разбить так легко!», «Запомни эту фразу, не люби двух сразу!», «Девчонке можно улыбатся, девчонку можно не любить, но знай!!! Над ней нельзя смеятся, девчонка может отомстить!», «Не влюбляйся ты в блондина, у блондина серце льдина, у блондина стынет кровь, разрушит он твою любовь!». Валерка почувствовал, что заглядывает в какую-то тайну Анастасийки, в её душу, хотя, конечно, пожелания писали другие девочки.

Одна страница была по диагонали согнута пополам, и на отвороте значилось: «Секрет! Не открывать!». Валерка искоса глянул на Анастасийку. Анастасийка смотрела куда-то в сторону, делая вид, что ей всё равно. Валерка разогнул страницу. На ней был нарисован поросёнок, а под ним помещалось послание: «Ну какая ты свинья! Веть указано нельзя!!!».

Затем потянулись страницы с отпечатками напомаженных губ – поцелуи хозяйке от подруг. Затем началась анкета, которую Валерка должен был заполнить: «Как тебя зовут?», «Твоё любимое время года, цветок, праздник, женское имя, игра, кино, животное, артист?», «Зачем люди целуются?», «Что такое настоящая любовь?», «Кем ты будешь, когда вырастешь?», «Напиши что ни будь по французки!». Валерка пробежал глазами уже имеющиеся ответы. На очень личные вопросы респонденты отвечали одинаково: «Нискажу!». Но девочек и мальчиков, присутствующих в «откровеннике», Валерка не знал. Из его отряда в альбоме Анастасийки не было никого.

Валерка понял, что Анастасийка включила его в круг самых близких. И ему стало горько при воспоминании о вчерашнем предательстве.

– Почему же вчера ты на меня настучала? – мрачно спросил он.

– Ты дурак? – искренне удивилась Анастасийка. – Так положено! Ты что, обиделся? Маленький, что ли? Это же всё как бы понарошку! Разные там пионерские собрания, флаги, звёздочки, галстуки – они все понарошку!

«Ничего себе “понарошку”!» – чуть не рассердился Валерка.

– А гномики, чёртики, «откровенники» – по-настоящему, да?

– Конечно, по-настоящему! – убеждённо заявила Анастасийка.

Глава 11 Рабочий и колхозница

– На верхней палубе нам сидеть нельзя, там нас заметят, – сказал Игорь. – Сидеть надо в салоне. А как мы туда проберёмся?

Пробраться было трудно. Покидая маленькие теплоходы вроде речного трамвайчика «Москвич», капитаны обычно запирали их, как автомобили.

– Я уже всё придумал! – Димон Малосолов хохотнул, восхищаясь своей хитростью. – Я Палычу втёр, что пионэры хотят ночью по судну полазить, типа надо караулить. Вот он и дал мне ключ!

Димон побренчал увесистой связкой на пальце.

– Короче, я с Иришкой буду, ты – один, если твоя баба никак не может, и ещё доктор этот с Ленкой – итого нас пятеро!