Читаем Пиши, сокращай полностью

Пиши, сокращай

Два года назад мы были лидерами. Мы поставляли больше всего компьютеров, выполняли самые дорогие в городе заказы, обслуживали администрацию. Многих из нас это расслабило. Некоторым стало скучно. Мы перестали наращивать клиентскую базу, потому что старые клиенты давали нам всё, что нужно.

В 2015 году мы потеряли госконтракты, и наша прибыль сократилась на 30#%. Расходы, напротив, повысились на 12#%. Если ничего не изменится до сентября, мы должны будем сократить расходы.

Мы ходим по тонкому льду. Пора браться за ум и продавать так же задорно, как мы продавали в самом начале.

Если у вас в редакции звучат слова «обидеть», «политес», «осторожно» и «сгладить», будьте начеку: кто-то стоит на пути простоты и честности.

Чтобы бороться с такими настроениями, возвращайтесь к фундаментальному вопросу: зачем мы пишем? Какая польза читателю от того, что мы сгладим углы?

—#Давайте тут сгладим, чтобы не подставлять директора.

—#А чем мы его подставляем?

—#Если выяснится, что мы на грани прибыльности, обвинять в этом будут директора. Мы его подставим.

—#А он виноват?

—#Нет, конечно.

—#А кто виноват?

—#Ну, кризис… Мы потеряли контракт… Стали меньше продавать…

—#Так, может быть, нужно не скрывать это, а нормально объяснить? Если мы расскажем правду, мы сможем людей сподвигнуть к нужным действиям. А если будем замалчивать, ничего не произойдет.

А может быть и так:

—#Если выяснится, что мы на грани прибыльности. от нас мгновенно уйдут лучшие продавцы.

—#Почему?

—#Они будут бояться, что их сократят.

—#Так. может быть, чтобы они не психовали, нужно рассказать всё, как есть? Кого сократят. а кого — нет?

Никогда не соглашайтесь ничего сглаживать, смягчать и делать более политкорректным, пока не разберетесь, чьи интересы вы защищаете. Политес никогда не помогает ничего защитить. Чтобы по-настоящему решить проблему, нужно начать с честного разговора.

Наконец, есть банальная заказная журналистика. Это когда некий заказчик дает журналисту задание осветить событие с определенной точки зрения — не всегда совпадающей с точкой зрения журналиста. Допустим, журналист написал:

По данным сайта госзакупок, чиновники управы разместили конкурс на ремонт этой дороги в 2015 году. Выиграла конкурс компания «Инкогнито», которая ранее никогда не участвовала в гостендерах. С 2015 года никакого ремонта на улице не было, отчета о потраченных деньгах нет, а компания «Инкогнито» числится закрытой.

Параллельно в издание обращается коррумпированный чиновник, который не хочет, чтобы в СМИ писали о его коррупционных схемах. Чиновник договаривается с редактором, и, когда приходит время публиковать статью, редактор просит журналиста сгладить публикацию так, чтобы читателю не было понятно, что его деньги украли. «Навали там слов, чтобы было непонятно».

Это, конечно, беспредел, профессиональное самоубийство и грубое нарушение журналистской этики. Но такое может случиться. Как быть журналисту?

Ответ однозначный: никогда не предавать профессию. Хороший журналист неподкупный. Он документирует все факты давления, подкупа и шантажа и мгновенно об этом сообщает. Он публично критикует руководство, если оно замешано в коррупции. За это его могут уволить, избить или убить. Но он никогда не скрывает, если ему запрещают говорить о том, в чём он уверен.

Хороший журналист помнит, что его работа — рассказывать правду, а не решать бизнес-задачи акционеров издания. Решать бизнес-задачи акционеров — это работа пропагандиста. Такая профессия тоже есть, но мы о ней ничего не знаем.