Пиште нужен велосипед

Снял я противень, смотрю — масса густая-густая, но сосновая смола почему-то не растворилась и держится маленькими крупинками. Ну и пусть. Наверно, так и надо.

Я взял щепку и набрал немножко клея. Потом мазнул по листу бумаги и прижал листок к стене. Он не упал. Приклеился!

Ладно. Но я ведь изобретал не бумажный, а древесный клей. Ну-ка, попробуем. Взял две щепки, намазал массой и склеил.

Держатся!..

Ура! Удача!

Считайте, что велосипед у меня в кармане. Правда, придётся чуть-чуть обождать, потому что на папином заводе премии выдают в конце месяца.

Но теперь уже можно смело рассказать про изобретение.

Я еле дождался, пока придёт папа.

Наконец он пришёл. Уселся на веранде с газетой, а я придвинул к нему противень со смолой и говорю:

— Как ты думаешь, папа, это что?

Папа долго смотрел на массу, потом понюхал, проткнул спичкой и таким неуверенным голосом говорит:

— Не знаю, право. Может быть, мармелад из айвы?

Я давай хохотать. Я так смеялся, что дом задрожал.

— Папа, папочка! Вот здорово! Мармелад… Ха-ха-ха! Это же новый вид карбамидной смолы Х-1.

— Какой новый вид? Какая Х-1?

— Очень просто. Хиди-один. Я изобрёл новую смолу.

— Что?

— Не веришь? Сейчас напишу формулу!

— Это любопытно. Ну-ка!

На столе лежал коробок со спичками, я схватил его и давай писать чёткими прописными буквами:

См₃ Кшт₂ Кл.

Папа прочёл и покачал головой:

— Такой формулы я не знаю.

— Конечно, не знаешь. Потому что до этого дня такой смолы ещё не было.

— Вполне возможно. А ты объясни свои обозначения.

— Проще простого. См₃ — это три доли смолы.

— Какой смолы?

— Какой? Самой обыкновенной. Которая из сосен капает.

— Так. А дальше?

— Кшт₂ — две доли толчёного конского каштана. А Кл — одна доля клейстера.

Я кончил. Сейчас папа должен вскочить и засыпать меня вопросами. Я жду, а он и не думает вскакивать. Я удивляюсь, а он сидит и хмурится. А потом говорит:

— Я предупреждал тебя, Пишта, что ты ничего не поймёшь. О чём я тогда говорил? Хм, с чего бы начать… Слушай. См₃Кшт₂Кл — это не формула.

— Не формула? А почему?

— По многим причинам. Во-первых, маленькая цифра внизу обозначает не количество долей какого-либо вещества в соединении, а количество атомов элемента в одной молекуле вещества. Но ты ведь не знаешь, что такое молекула и атом.

— Атом знаю. Есть атомная бомба.

— Атомная бомба, к сожалению, есть. Но всё это не так просто, как тебе кажется. Атом — это одна из самых малых частиц вещества, при взрыве которой высвобождается чрезвычайно мощная энергия. Вот эта энергия и придаёт атомной бомбе разрушительное свойство. Молекула же — такая частица вещества, которая состоит из нескольких атомов. Когда нужно обозначить, сколько атомов какого-либо элемента входит в состав молекулы определённого вещества, внизу пишется маленькая цифра.

— Ладно, папа. Тогда можно без цифр. См Кшт Кл. Законная формула.

— Совсем не законная. Потому что смола, каштан и в особенности клейстер — вовсе не элементы. Они не могут быть составными частями химического соединения, и поэтому их нельзя обозначать буквами.

— А что такое элемент?

— Вот видишь, ты даже этого не знаешь, а между тем берёшься за составление формул. Элемент — не соединение разных веществ. Элемент — это такое вещество, которое в чистом виде существует в природе. Например, уголь, сера, медь, железо. Эти элементы, существующие в природе, обозначаются одной или двумя латинскими буквами: С, S, Cu, Fe. Когда атомы таких элементов образуют новое вещество, получается соединение, которое обозначают буквами входящих в него элементов. То, что сделал ты, — не химическое соединение, а механическая смесь. В твоём составе произошло не соединение атомов элементов, а лишь смешение молекул. Сосновая смола — это не элемент, она сама состоит из нескольких элементов. Ты понимаешь?

— Понимаю. Формула не получилась, а смола всё равно получилась.

— Смола получилась. И ты сможешь ею прекрасно наклеивать марки. Потому что в каштанах, а тем более в клейстере, достаточно клейкого вещества. А вот для прессовки мебельных листов твоя смола не годится. Она недостаточно прочна, чувствительна к влаге и медленно сохнет. Ну, а что касается клейстера, то он, как и казеин, отнимает у пищевой промышленности ценный продукт питания.

— Значит, от моей смолы нет никакой пользы?

Тут папа улыбнулся и погладил меня по голове:

— Польза есть, сынок. Раз уж ты сейчас взялся за эксперименты, возможно, в будущем наступит день, когда твои открытия принесут пользу.

— А премия будет?

— Безусловно.

Это не утешение, подумал я, потому что велосипед мне нужен сейчас, а не через десять лет…

Приуныл я тогда ужасно.

А ночью увидел сон. Будто бы идёт тот тип, через плечо у него перекинут ремень, а на ремне транзистор. Он садится на серебристый велосипед, потом увидел меня и как дунет. Но у меня тоже велосипед, я вскочил на него и полетел. Вот-вот догоню. Вдруг вижу: подо мной не велосипед, а консервная банка с клеем Х-1. Еду я, удивляюсь, разглядываю клей. Пока я разглядывал, вор скрылся, а я стал приклеивать банку с клеем к мушиной коробке Шани Саса.

Для другого моя смола не годилась.