Пишу иск лючительно по памяти… Командиры Красной Армии о катастрофе первых дней Великой Отечественной войны. Том 1

Из землянки, высунув голову, окликнул меня майор КОМАРОВ и подойдя затем доложил, что меня срочно вызывает к себе командующий. Понизив тон до шопота, он добавил – «ЖУКОВ вернулся только что из развед. отдела, там, говорит, все что-то засуетились, как будто немцы начали наступление».

Да, да ответил я. Идите в землянку и предупредите, чтобы все были на своих местах, возможно, командующий даст какое-либо задание. Спящих будить не надо, ясно?

«Ясно» – ответил КОМАРОВ, и я поспешил к командующему, которого застал в комнате отдыха нервно расхаживающим из угла в угол.

Постоянно рисующийся и принимающий театральные позы, сейчас он был совсем другим.

В запросто, по-домашнему, распахнутом кителе, поводя рукой по ровно подстриженному бобрику волос, просто как-то, не хмуря бровей и не кривя губ, как обычно делал при разговоре с нижестоящими, он спросил меня. —

«Где сейчас ЗОТОВ, не знаете?» нет, товарищ командующий, мне докладывали, что позавчера он куда-то выехал выполнять Ваше приказание! ответил я.

«Знаю, знаю! Но где он может быть сейчас?… Я послал его в Тауроген, не попался бы он там немцам в лапы».

С Тауроген, тов. Командующий, связь порвана… Сейчас я попытаюсь через нач. инжей армий, Ригу и УНСы установить, где он.

Ну хорошо, давайте устанавливайте и сразу доложите мне.

При выходе от командующего я услыхал команду «воздух». По этой команде, дублируемой сигналом, полагалось прекращать все движение в районе командного пункта и до отбоя сидеть в укрытии.

Перебежав под кронами деревьев к своей землянке, я застал всех, живо обсуждающих факты нарушения нашей границы.

Никому, конечно, и в голову не приходило в это время, что этот самый факт мы через несколько минут ощутим очень близко от себя.

Крепка пока была еще уверенность в том, что с началом войны штаб округа будет иметь возможность так же вот, как на штабных ученьях, спокойно со своего командного пункта руководить ходом боевых действий, развертывающихся на границе.

Приказав БЛИЩЕНКО с узла связи по всем телефонам разыскивать ЗОТОВА, я взял карту и направился в оперативный отдел уточнить обстановку.

Вдруг где-то близко-близко послышались сильные взрывы и над КП с ревом пролетело несколько самолетов.

Впечатление от взрывов было такое, что бомбится наш КП, и некоторые товарищи невольно как-то пригнули головы будто уклоняясь от удара.

Вскоре снова повторилось несколько взрывов и застрекотали пулеметы.

Выйдя из землянки, я спросил у КОМАРОВА «Ну, где бомбят?».

Наверно, аэродром и вокзал, ответил он. Низко, чуть не цепляя за верхушки деревьев, над нами прошли три самолета с резко выделяющимися на плоскостях свастиками.

Неужели нас ищут? высказал предположение стоящий тут же капитан ЖУКОВ.

Но в ответ ему последовала серия взрывов, и в стороне аэродрома вспыхнуло пламя, а затем в небо потянулся столб густо клубящегося черного дыма. Пролетевшие самолеты разгрузились над аэродромом.

Дальнейшие события сменялись одно другим.

Отовсюду на КП поступали донесения о развертывающихся боевых действиях. Из Риги звонили, что было уже два налета вражеской авиации, причем во время второго налета были сброшены парашютисты на взморье в дачном районе.

В Каунасе от бомбежек возникло несколько очагов пожара.

Два бронеавтомобиля, прикрывающие наш КП, были обстреляны в 2–3 километрах от нашего расположения, причем один из них завалился на мосту, подпиленном кем-то ночью.

Второй броневик, прикрывая застрявший на мосту, подстрелил два человека в гражданском платье.

От прибывшего к 12 часам генерала ЗОТОВА стало известно, что в районе Шауляя выброшен десант парашютистов.

Сам он прибыл без фуражки, с пустым портфелем. Все имевшиеся при нем документы, по его словам, он сжег в Гостинице в Таурогене в момент артиллерийского обстрела и сам еле выбрался из города, охваченного паникой и пожарами.

Как успокоение ходили слухи, что Белорусский особый военный округ, в свою очередь, перешел в решительное наступление и уже глубоко врезался на территории Германии.

Потом по секрету стали передавать друг другу, что Белорусский округ тоже не сдержал наступления немцев, и танки противника под прикрытием авиации рвутся к Минску.

Против нас также брошено большое количество танков и авиации в направлении Таурогена, Каунаса и Алитуса.

В направлении Алитус двигалось свыше пятисот танков противника.

От прибывающих на КП командиров все чаще и чаще можно было услышать об обстреле автомашин из окон зданий в целом ряде населенных пунктов.

На одну из железнодорожных станций вблизи Алитус в разгар бомбежки и наступления танков прибыл эшелон с семьями начсостава.

Много жертв, оставшиеся в живых попали к немцам.

Все дороги забиты. Движение к границе почти невозможно. УНСы по собственной инициативе снимаются и движутся к Риге.

И наконец, стали поступать сведения о появлении в ряде мест вооруженных банд и диверсионных групп.

Работники штаба жадно, как губка влагу, ловили эти слухи и заметно начинали нервничать.

Во избежание внезапных нападений вокруг КП был усилен караул и весь командный состав разбит на отделения и взводы для самообороны.