Письма

Итак, возлюбленнейший брат, ни в каком случае не должно следовать обычаю некоторых — приносить воду в чаше Господней, хотя бы прежде нас и были люди, считавшие это законным. Их надобно спросить: кому они следовали? Ибо если в жертвоприношении, которое совершил Христос, должно подражать Христу, то, значит, должно без всякого прекословия совершать то, что совершил Христос и что совершать заповедал, тем более что сам же он в Евангелии говорит: «Аще творите, елика заповедал вам, не ктому глаголю вас рабы, но друзи» (Иоан. 15, 14-15), а Отец свидетельствовал с небес, что должно слушать одного Христа, говоря: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, о нем же благоволих, Того послушайте» (Мат. 17, 5). Если же должно слушать одного только Христа, то нам надлежит обращать внимание не на то, что вздумалось кому-либо делать прежде нас, а на то, что совершил Христос, сущий прежде всех; должно следовать не обычаю человеческому, а истине Божией, во внимание к сказанному Богом через пророка Исаию: «Всуе же почитают мя, учаще заповедем человеческим и учениям» (Ис. 29, 13). Это же повторяет Господь и в Евангелии, говоря: «Преступаете заповедь Божию за предание ваше» (Мат. 15, 3); а в другом месте Он же говорит: «Иже аще разорит едину заповедей сих малых и научит тако человеки, мний наречется в царствии небеснем» (Мат. 5, 19). Если не позволительно нарушать ни одной малой из заповедей Господних, то насколько преступнее нарушать или изменять по преданиям человеческим, вопреки Божественному установлению, столь великую, столь важную Божественную заповедь, которая так близко касается самого таинства страдания Господня и нашего искупления. Если Господь и Бог наш Иисус Христос есть сам верховный священник Бога Отца, если Он первый принес Самого Себя в жертву Отцу и заповедал сие творить в его воспоминание, то очевидно, что только тот священник есть истинный преемник Христов в служении, который подражает в священодействии Христу, и только тогда он приносит полную и совершенную жертву Богу Отцу в Церкви, когда приносит ее так, как приносил Сам Христос.

Напротив, совершенно извращается весь устав веры и истины, если строго не соблюдается то, что поведено относительно духовных действий. Разве кто боится, чтобы по причине вкушения им вина при утренней жертве от него не было запаха Крови Христовой? Вот оттого-то, что братство приучается стыдиться жертвенной крови Христовой, оно начинает уклоняться от страдания за Христа во время гонений. Между тем и Господь в Евангелии говорит: «Иже аще постыдится Мене, и Сын человеческий постыдится его» (Мр. 8, 38), и апостол тоже проповедует и говорит: «Аще бы бых еще человеком угождал. Христов раб не бых убо был» (Гал. 1, 10). Да и каким образом мы хотим пролить кровь за Христа, когда стыдимся пить Кровь Христову? Может быть, кто-либо обольщает себя той мыслью, что хотя утром и приносится одна вода, однако во время вечерней трапезы мы приносим чашу растворенную. Но во время вечери мы не можем созывать нашего народа, чтобы совершить священнодействие таинства в присутствии всего братства. Правда, Господь не утром, а после вечери принес чашу, растворенную вином. Так неужели и нам совершать таинство Господне после вечери и предлагать растворенную чащу тем, которые должны быть при священнодействии? Христу надлежало принести жертву в конце дня для того, чтобы самым временем жертвы изобразить запад и вечер мира, как написано в книге Исхода: «и заколют то все множество сынов израилевых к вечеру» (Исх. 12, б) — и в псалмах: «воздеяние руку моею, жертва вечерняя» (Пс. 140, 2). А мы торжествуем Воскресение Господне утром. Но так как при всякой жертве мы вспоминаем страдание Господа (ибо жертва, приносимая нами, есть Его страдание), то мы и не должны делать ничего другого, кроме того, что Он делал. Писание говорит: «елижды бо аще хлеб сей ясте и чашу сию пиете, смерть Господню возвещаете, дóндеже приидет» (1 Кор. 11, 26). Следовательно, всякий раз, как приносим чашу в воспоминание Господа и Его страданий, мы должны делать то, что, как нам известно, делал Господь.