Письма 1886-1917

Спешу выразить искренние сожаления по поводу Вашего отказа от должности члена Правления нашего Общества и утешаю себя надеждой, что в будущем году Ваше здоровье поправится настолько, что Вы не откажетесь снова принять эту должность. Пока же позвольте нам рассчитывать на то, что в случае надобности Вы не лишите нас своих советов, которыми мы очень дорожим. Прошу Вас взять на себя труд передать мой низкий поклон Вашей супруге от глубоко уважающего вас

К. Алексеева

P. S. Вложенные в письмо ср. 25, членский взнос, получил¹.

К. Алексеев

18*. Н. К. Шлезингеру

До 5 июля 1889

Москва

Николашка,

спешу, как с лучшим моим другом, поделиться с тобою своей радостью, которая, кажется, будет тебе неприятна. Я, против твоего желания, женюсь на М. П. Перевощиковой¹ и влюблен в нее до чортиков. Когда ты узнаешь ее поближе, то поймешь, оценишь и полюбишь, пока же придержи язык, так как мы еще не объявлены.

Кокося

19. З. С. и К. К. Соколовым

До 5 июля 1889

Москва

Костенька и Зинавиха!

Жаль, что не могу лично сообщить вам свою радостную новость, но, уверенный в том, что вы примете ее за шутку, если не услышите от меня подтверждения, я спешу уверить вас, что я влюблен и женюсь на Перевощиковой, конечно, главным образом для того, чтобы заручиться актрисой для нашей труппы.

Ваш Кокося

20*. А. Г. Достоевской

26 февраля 1890

Москва

Милостивая государыня!

В бытность мою в СПб я имел честь получить от Вас разрешение на переделку для сцены бессмертной повести Вашего покойного супруга "Село Степанчиково и его обитатели". После многих попыток мне удалось приспособить означенную повесть для сцены, сохранив, по возможности, все то, что могло уместиться в узкие сценические рамки. Позволяю себе надеяться, что вышеуказанной переделкой я не исказил произведения Вашего покойного супруга, так как не только я не позволил себе каких бы то ни было добавок, но даже связующие слова двух сцен, взятых из разных частей повести, я, по возможности, старался выбирать из самого произведения Вашего супруга, дабы тем избегнуть пестроты и шероховатости слога.

Пьеса была послана в цензуру со следующим заголовком: "Село Степанчиково и его обитатели", сцены из повести г. Достоевского в 3-х действиях. Цензура наложила на пьесу свое безусловное запрещение к представлению. Спустя несколько месяцев я предпринимаю, по совету одного из московских литераторов, вторичную попытку, чтобы добиться разрешения пьесы, и с этой целью я посылаю ее уже под другим названием, а именно: "Фома"; изменяю имена и фамилии действующих лиц¹ и с несвойственным мне нахальством подписываюсь за автора. В результате – полный успех и безусловное разрешение пьесы к представлению². Однако, прежде чем состоится таковое, я счел своим долгом написать Вам настоящее письмо и переслать Вам пьесу (каковая вышлется на этих днях), в надежде, что Вы не откажетесь высказать мне о ней свое откровенное мнение.

В ожидании Вашего разрешения на постановку пьесы в том виде, как она Вам послана, я спешу поставить Вам на вид, что, с своей стороны, я соглашусь на таковую постановку только в том случае, если моя фамилия не будет фигурировать на афишах. Пусть последние объявят публике следующее лаконическое название пьесы: "Фома", картины прошлого в 3-х действиях.

Не откажитесь принять от меня уверения в глубоком и истинном к Вам почтении

Вашего покорнейшего слуги

К. Алексеева

26 февраля 1890 г.

Адрес: Москва, Садовая, у Красных ворот, дом С. В. Алексеева – Константину Сергеевичу Алексееву.

21* А. Г. Достоевской

10 апреля 1890

Москва

Милостивая государыня!

Я глубоко признателен Вам за присланное любезное письмо¹, на которое спешу ответить Вам немедленно по возвращении в Москву.

Если переделка "Села Степанчикова" не исказила произведения Вашего супруга, то я мог бы счесть свой труд увенчанным успехом и постараться в будущем сезоне поставить эту пьесу в одном из императорских столичных театров. В Москве пьеса разошлась бы между следующими исполнителями: Фома – Садовский или Ленский; Егор Ильич – Рыбаков или Ленский; Сергей, его племянник – Южин; генеральша – Медведева; Ежевикин – Правдин или Макшеев; его дочь (для первых спектаклей упросил бы Ермолову); Сашенька – Лешковская; Мизинчиков – Музиль или Садовский; Обноскин – Охотин; Гаврила – Рябов; Татьяна Ивановна – Никулина или Уманец-Райская; Перепелицына – Садовская.