Письма 1886-1917

1) Вы насильно хотите соединить то, что не соединяется, — Польша и Остзейские провинции не соединяются с Россией. Нужна автономия для того, чтоб они близко сошлись и полюбили друг друга ⁴.

2) Вы боитесь выпустить власть из своих рук и хотите держать все большие и малые вожжи.

Время пришло. Созовите всех пайщиков. Они должны управлять сами всем (кроме вопросов представительства и художественных) (конечно, утверждения), а мы с Вами должны быть в стороне и плотно вместе. (Только Вы и я, без всякого третьего.) Они, т. е. вся группа лиц, хотят ставить скверную пьесу. Ставьте и покажите. Если стоит — докончим и будем помогать. Нет — учитесь на ошибках. Непременно и во всем-вновь скорее возбуждать к жизни уснувшую инициативу. И не бояться одного — большого сезонного убытка. Иначе — беда, крах, которого я боюсь и от которого буду всячески ограждаться.

Об этом давно и честно предупреждал и, если бы не война, то принял бы и свои меры.

Перечитываю письмо и замечаю тот противный тон, которого я не терплю ни в других, ни в себе. Тон какой-то обиды, ворчанья. Что же мне делать? Он является помимо моей воли. Я хотел писать в самых дружеских деловых тонах и прекрасно настроен.

Многих очень люблю, но не со всеми и не со всем согласен.

Еще беда — не умею убеждать.

О новом репертуаре поговорим при свидании, а кое о чем допишу завтра, очень устал сегодня.

Ваш К. Алексеев

11 августа 1916

Новые постановки.

О «Селе Степанчикове» я писал Вам. Жаль, если мне не удастся посмотреть заблаговременно, что сделал Добужинский.

Когда пойдут репетиции (публичные) «Села Степанчикова», не знаю, но сомневаюсь очень, чтобы это случилось через полтора месяца. Месяц уйдет, как всегда, на введение старого репертуара, особенно теперь, когда стольких надо вводить, когда нет ни одного приличного спектакля. Потом надо залаживать новые постановки. Потом надо шесть заседаний по уставному вопросу (ведь это целая неделя), потом надо будет каждый день играть, не меньше, чем в прошлом году, потом роль — почти как Штокмана, только без его 4-го акта, но с одной сценой такого же напряжения ⁵. Плюс расширение сердца и аорты, плюс проклятая старость… и будет понятно, почему я так волнуюсь с реорганизацией дела и ищу выхода из тяжелого положения, которым я придавлен. У меня нет прежних сил, и они с каждым годом уменьшаются.

Если б от меня зависело, я бы пустил немедленно «Розу и Крест» — студийным порядком. Пока без Василия Ивановича, и с окончанием «Иванова» — с ним ⁶. И объявил бы, что спектакль в нынешнем году идет там, в студии. Вот пьеса, из которой можно сделать что-нибудь только через студийные пробы, поправки и опыты.

«Чайку» залаживать немедленно и без особых претензий, если не считать нескольких новых исполнителей и введения дублеров там, где исполнители, как, например, Лужский, отвлечены другой работой (Лазарев как дублер).

Рядом с этим залаживал бы и «Маринку» ⁷: Гзовская, Вишневский, Бакшеев (так как Массалитинова не дождемся, а Кудрявцев ⁸ — не поэтичен) найдут время. У Гзовской хорошая роль и у Вишневского — тоже.

О «Романтиках» ⁹ не имею никакого мнения, так как совершенно не чувствую и не живу пьесой.

Умоляю только не трогать Крыжановскую.

Коренева, кажется, мечтает о Ксандре (поет?!) ¹⁰.

Брать Качалова в эпизодическую роль гусара ¹¹ в пьесе, в которой Вы сами сомневаетесь, — это расточительство не только артистическое, но и материальное. Ведь из-за этого станут «Роза и Крест», «Чайка».

Насколько я чувствую, роль Самсона ¹² Качалов ненавидит, а пьесу считает никуда не годной и говорит о ней с раздражением и отвращением. Я не имею решительно никакого представления о пьесе и потому не могу сказать ничего. Не читал, не знаю даже содержания.

То, что Вы говорите о Мережковском, очень интересно, верно и великолепно выражено. Я читаю это место часто и с удовольствием. Но тут звучит жестокий приговор и пьесе и Мережковскому. Его нужно в студию, и там переработать все. Если он на это согласен — чего же лучше? Есть надежда и артистический интерес. Относительно сезонных пьес и успехов — так точно как и относительно перекрашивания собак в енотов — Вы мое мнение знаете. Я считаю это очень невыгодным и для театра и для кассы. Но говорят, что без нового мы будем стары. Может быть. По моему внутреннему чувству, я бы предпочел и Андрееву и Мережковскому (повторяю, не знаю ни той, ни другой пьесы) «Волшебный корабль» сербского автора ¹³. Эта пьеса хоть и не очень увлекает меня, а чем-то все время мучает. Хотя это и опера и мелодрама. А может быть, я так говорю, потому что очень хочу какой-то новой пьесы?! (Не затеряйте экземпляр и передайте его мне. Я хочу, чтобы в студии ее прочитали. Студийцы могли сыграть «Гибель „Надежды“», а мы бы не могли этого сделать. Думается, что и эту пьесу могут сыграть они, а не мы. Нужно ли и полезно ли им ее играть — это вопрос другой.)

К слову: скоро придется ехать в Англию, Францию, Италию, Сербию и Бельгию ¹⁴. Надо иметь это в виду при составлении репертуара. Не время ли для «Снегурочки», «Грозы», «Смерти Грозного»?!..