Письма 1886-1917

У меня вышел маленький инцидентик на фабрике, и я отказался и от невероятных доходов и от жалованья. Это, правда, бьет по карману, но не марает душу. (Это между нами.) Говорил сегодня по телефону с Шаляпиным. Он рассказывал о своем случае. «Напрасно», — сказал он, когда я рассказал то немногое, что знаю о твоей жизни. Ничего не знаю о твоей работе, кроме того, что ты писала о nature morte.

Сулер приехал совсем больной. Он стосковался обо всех, и вокруг его дачи стали пошаливать. Убили какую-то барыню, и трупная вонь доносилась до их дачи. Все вместе заставило его бежать в Москву. Но, бедный, бедный — он очень, очень плох. Говорил, что много думал в Крыму о тебе как художнице, что написал тебе какое-то письмо… От тебя они получили письмо, когда садились, чтоб ехать в Москву.

Нежно обнимаю тебя, люблю, скучаю, волнуюсь.

Твой всей душой любящий

папа

501*. В. В. Лужскому

Октябрь (до 21-го) 1916

Москва

В качестве охранителя старых пьес обращаюсь с просьбой. Мы репетируем третий день «Горе от ума» для того, чтобы наладить его на весь сезон. Очень жалеем, что Лидия Михайловна больна ¹. Но тем более ей надо поправляться, так как на ней лежит огромная ответственность. На ней и текущий и будущий репертуар. Бюджет огромный, и надо думать о том, чтобы спектакли не срывались. Мы репетировали все три дня с Дмитревской. Она и должна играть. И никаких возражений и тем более обид по этому поводу быть не должно. Напротив. Если, не принимая во внимание нашей работы, экспромтом, без репетиций, будут входить лица без репетиции, зачем же мы работаем? Мы можем тоже обидеться.

К. Алексеев

502*. А. Н. Бенуа

5/I 916

Москва

5 января 1917

Дорогой Александр Николаевич!

Спасибо за Ваше хорошее письмо, которое я передам жене Сулера — Ольге Ивановне. Я не мог ответить Вам сразу, так как захлопотались с разными делами (посмертными) бедного Сулера; кроме того — праздники.