Письма

Розмари сегодня работала со мной в бомбоубежище и рассказала, что у ее невестки двое близнецов, две маленькие девочки. Ты помнишь, когда появились наши близнецы? Это было отнюдь не радостное время. Ты всегда внушал мне, что мы должны экономить, и нам это удавалось, во всяком случае мы как-то справлялись, и сейчас у нас все получится, если мы сохраним спокойствие, сделаем запасы и будем ими экономно распоряжаться...

* * *

Герда Борман Мартину Борману

3.02.1945

Мой любимый папочка.

День пронесся как одно мгновение! Вообще-то я собиралась отдохнуть, но с восьми утра не переставая звонил телефон, потом в половине одиннадцатого пришли Брекеры и оставались до двенадцати. Мимина, как обычно, в приподнятом настроении; она говорит так быстро и возбужденно, что запутывается в словах и сбивается с мысли! Она рассказала, что им пришлось в спешке уехать из Якельсбруха. Они сегодня собираются поехать в Берлин, поэтому были у меня недолго. Их дом в Берлине заполнен беженцами, поэтому они только заедут в него и сразу же поедут по делам в Мюнхен. Брекер очень взволнован, положение, сказал он, складывается хуже некуда; большинство его работ в Париже, остальные в Якельсбрухе, и несколько случайных работ, не представляющих ценности, в его студии в Берлине. Я попыталась утешить его, сказав, что его скульптуры из камня не так-то просто уничтожить, и он, по всей видимости, скоро опять увидит их, и что мы надеемся, русские никогда не дойдут до Одербруха.

Но к тому времени русские были уже в пятнадцати километрах от Врицена, и я страшно испугалась за тебя, услышав о налете на Берлин. Узнав, что с тобой все в порядке, я полностью успокоилась и могу только надеяться, что ты не успеешь простудиться, пока в окна не вставят стекла. Днем я долго разговаривала с фрау Троост, которая хотела узнать, как у тебя идут дела...

...Мы оказались на распутье; все, кто потерял полное доверие к фюреру, дрогнули и испугались. [Правильно.] Я боюсь, что таких слишком много. Я не думаю, что наступит время, когда каждый немец станет истинным национал-социалистом, но несколько решительных и смелых людей будут воодушевлять остальных и вселять в них мужество и стойкость. Гилберт и наш старый Хиршбюхлер[106] сохраняют непоколебимую веру, трезво наблюдая за происходящим.

Помнишь, фюрер говорил нам, что если бы в 1918 г. сильное и решительное руководство возглавило десятитысячный отряд, то все сложилось бы иначе? Что ж, сегодня, славу богу, у нас намного больше прекрасных людей, чем тогда, и не все из них на фронте...

* * *

Мартин Борман Герде Борман

Ставка фюрера

4.02.1945

Моя дорогая девочка.

Я на минуту нашел пристанище в комнате секретарей, единственном помещении, в котором есть временные окна и относительно тепло. Вчерашний налет был особенно сильным. Кроме железнодорожных станций и путей, полностью уничтоженных, сильно пострадали центральная и южная часть города. В саду рейхсканцелярии глубокие воронки, поваленные деревья, дорожки пропали под грудами щебня и мусора. Сильно пострадала резиденция фюрера, зимний сад и банкетный зал; остались только части стен; вестибюль с выходом на Вильгельмштрассе полностью разрушен. Несколько попаданий в новую рейхсканцелярию привели ее в полную негодность.

Воссштрассе изъедена огромными воронками; дома на Герингштрассе сгорели дотла. Здание партийной канцелярии тоже являет жалкое зрелище: все окна разбиты, двери вырваны, кафель обвалился. Разрушен вход № 63 на Вильгельмштрассе, в нескольких комнатах рухнули потолки. Весь день выносили битое стекло, обломки, мусор, но пока все выглядит ужасно!

Несмотря ни на что, мы продолжаем работать, ведь на всех фронтах идут военные действия! Телефонная связь полностью не восстановлена; кабинет фюрера и партийная канцелярия не имеют связи с внешним миром.

Однако могло быть гораздо хуже! При прямом попадании в сад и на улицу могли обрушиться наши кабинеты, а это было бы намного хуже.

Вдобавок к этому у нас неудовлетворительно и неэффективно работают службы тыла и снабжения! Зеллер, преемник Винклера, полон неясными мыслями и планами. Он окружил себя какими-то простофилями, вместо того чтобы иметь рядом несколько знающих и энергичных людей. Это один из наиболее серьезных источников беспокойства.

И в довершение всего, так называемый правительственный квартал лишен света, воды и энергии!

Перед рейхсканцелярией стоит цистерна с водой, наш единственный водный источник! Но хуже всего, как сообщил мне Мюллер, дело обстоит с туалетами. Эти свиньи, командос, постоянно пользуются туалетами, и ни одному из них не приходит в голову взять ковшик и слить за собой.

Этим вечером мне, очевидно, предоставят комнату в бомбоубежище, где я буду работать и спать. Теперь я должен пойти и немного подстегнуть своих товарищей, чтобы они побыстрее восстановили телефонную связь и т. д. и т. п.

Твой М.

<