Письма

Вчера вечером Морель[50] тоже сказал мне, что очень обеспокоен действиями Брандта, особенно с тех пор, как он, с помощью Шпеера, «взял под крыло» химическую промышленность и производство фармацевтической продукции.

Как только будут полностью закончены работы в бомбоубежище и оно полностью высохнет, мы разберем несколько шкафов или, скорее, как можно большее количество шкафов. Лучше уж бегать вниз-вверх по лестнице, когда что-то понадобится, чем потерять жизненно необходимые запасы продовольствия в случае пожара. А потери неминуемы: то, что не сгорит в огне, будет уничтожено водой из брандспойта во время тушения пожара. Это знает каждый!

Береги себя, любимая, и наших детей для меня.

Твой М.

* * *

Герда Борман Мартину Борману

Оберзальцберг

27.01.1944

...Любимый мой.

Мысль об М. пока не оставляет меня в покое, и боюсь, что потребуется некоторое время, чтобы я освоилась с ней. Я, конечно, не сержусь на вас двоих; я не ревнива. Это что-то напало на тебя, как зачастую нападала какая-то мысль, и ты захотел немедленно претворить свое желание в жизнь самым решительным, наиболее безрассудным способом. Ты столь же непредсказуем, как твоя мать. Но она бы страшно рассердилась, если бы узнала об этом. [Да.] Меня только волнует, не нанес ли ты девушке страшный удар своими поспешными действиями. [Поначалу именно так и было.] Она действительно любит тебя? [Думаю, что она очень сильно меня любит. Конечно, это не идет ни в какое сравнение с нашей любовью; у нас с тобой в активе все-таки пятнадцать лет счастливого брака и десять детей.] Ты пишешь, что теперь ты женат на двоих и оба раза счастливо. Любимый, будет ли она любить тебя как законная жена и останется ли такой же желанной, если не сможет носить твою фамилию? [Покажет только будущее.] Было бы хорошо, если бы в конце войны вышел закон, как это было в конце Тридцатилетней войны, согласно которому здоровые, полезные для общества мужчины могли бы иметь двух жен. [Фюрер обдумывает этот вопрос!] Ужасающе мало полезных для общества мужчин переживут эту решающую борьбу; много замечательных женщин обречены остаться бездетными, потому что их нареченные погибли в войне. Нам нужно, чтобы у этих женщин тоже были дети! [Абсолютно правильно. Для грядущей борьбы, в которой решится судьба нашего народа.] Когда я получила твое письмо, то почувствовала себя твоей матерью или старшей сестрой. [Ты, кроме всего, мой любимый, мудрый, понимающий друг!] Это большая редкость, чтобы муж писал жене такие письма. Я вспомнила о любовных письмах принца Пюклера жене, когда он уехал в Англию на поиски невесты[51].

Он не нашел, а ты не искал, так что ситуации не схожи, но, так или иначе, довольно странно, когда муж пишет жене о любви к другой женщине. Я не могу поверить, что это может отразиться на твоей любви ко мне [Как раз наоборот!], но, в конце концов, не начинаю же я меньше любить старших детей, когда появляется новорожденный. Я только думаю, что теперь все красивые слова любви больше не относятся ко мне. [Глупышка!!] М. очаровательная молодая девушка, в которую ты влюблен. Мы очень любим друг друга, но это совсем другое. Меня мучает мысль, чем все это может закончиться. М. отличает глубина и сила чувств, и в конечном счете ее не устроит роль второй жены, и это заставит ее нервничать и раздражаться [Я так не думаю], даже если она не признается в этом тебе. Конечно, твои отношения с ней не должны оказаться обычным увлечением; она слишком хороша для подобных дел. Все эти мысли не дают мне покоя. Уже полночь, а я не могу заснуть. Все это не имеет отношения к нашей с тобой любви. Просто я беспокоюсь о тебе, моем бесконечно любимом муже.

Твоя мамочка.

[Моя дорогая мамочка! Ты замечательная, и я безумно люблю тебя!]

* * *

Мартин Борман Герде Борман

Ставка фюрера

28.01.1944

Моя дорогая мамочка-девочка.

Я глубоко благодарен тебе за твое письмо, проникнутое пониманием. Ты действительно самое дорогое, что у меня есть на этом свете. Я хотел бы долго петь тебе дифирамбы, но я должен вернуться к работе, так что жди продолжения в следующем письме.

Нежнее прежнего любящий тебя М.

* * *

Герда Борман Мартину Борману

Оберзалъцберг

31.01.1944

Любимый.

Сейчас ты должен ехать в поезде с Шаубом в Берлин. [Мамочка, мамочка, а ты ревнуешь! Я заметил, что, получив мое письмо, ты стала ревнивой. Глупышка!] Я всегда мыслями с тобой. Ты чувствуешь? Я так люблю тебя, что готова поехать в Альт-Рэзе, чтобы провести пару дней с тобой...

* * *

Герда Борман Мартину Борману

Оберзалъцберг

2.02.1944

...Папочка, в последнее время я много думаю о Магомете как о законодателе. Он действительно был очень умным человеком, и мне думается, что его усилия были направлены на то, чтобы осовременить себя, и ему это удалось...