Письма

Я был вынужден отправить М. письмо. Ей не свойственно сохранять спокойствие перед лицом опасности. Она до смерти боится сигналов воздушной тревоги и тут же представляет самое ужасное.

Теперь насчет приложенной копии. Ради всего святого, не проговорись никому об этой копии.

Твой М. Б.

* * *

Копия

21.02.1944

Моя дорогая М.

Несколько дополнительных замечаний по ранее обсужденному вопросу, а именно: убежденных католиков или протестантов на самом деле не волнует жизнь и не беспокоит смерть (не спорь, это именно так!), поскольку они рассматривают горе, боль и страдания всего лишь как прелюдию к вечному счастью.

По второму вопросу. Что хотят нацисты? Мы хотим адаптировать наших людей к законам природы, то есть мы хотим, чтобы они приспособились к неизбежной борьбе за существование.

Такая борьба существует, нравится нам это или нет, отвергаем мы ее или принимаем. Наш мир отнюдь не рай, и никогда им не станет, поэтому любое восстановление или изменение предполагает активное действие.

Любой индивидуум, будь то человек, животное или растение, должен отстаивать свое существование. В равной степени это относится и к нации в целом.

Каждого, кто ощущает себя творением этой жизни и охвачен этой жизнью, другими словами, живет в соответствии с законами Природы, то есть по воле Бога; того, кто ощущает себя одной из бесчисленных нитей паутины, мы называем человеком, и этот человек не может страшиться трудностей и лишений своего существования.

Мы навечно вплетаемся в структуру жизни, в круговорот природы, только так и никак иначе.

Ты должна это понимать и не осложнять свою жизнь глупыми кошмарами и напрасными страхами.

Своей боязнью воздушных налетов ты напоминаешь мне десятилетнюю школьницу, заранее представляющую тяжесть деторождения.

Ради всего святого, дождись, когда это свершится! У тебя вполне хватает ума и здравого смысла, чтобы думать не о грядущих ужасах, а о том, что все будет хорошо.

Уфф! С тобой я превращаюсь в проповедника! Будь хорошей девочкой, ведь ты наверняка должна понимать, что эта роль мне не к лицу.

Любящий тебя М.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

14.03.1944

Айке хотела посмотреть сегодня кинофильм, какую-то любовную историю. Я не позволил. Пожалуйста, не спускай с нее глаз!

* * *

Без даты

Я люблю тебя так, что не выразить словами, и если ты еще похудеешь, то я буду любить тебя еще больше (хотя больше уже невозможно!).

М.

* * *

3.06.1944

Я все больше люблю тебя. М.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

Ставка фюрера

15.07.1944

Моя дорогая мамочка-девочка.

Вчера мы вернулись в «Вольфшанце». Этот бастион, находящийся на семиметровой глубине, действительно является образцом современного защитного сооружения.

Наше возвращение было продиктовано необходимостью. Эта война показывает все более явно, что не офицеры, которые чем выше их звание, тем более страстно должны стремиться продолжать борьбу, а фюрер и сторонники его партии полны решимости бороться до последнего.

Фюрер был вынужден лично приехать сюда, чтобы придать решимость зачастую удивительно нерешительным офицерам и солдатам и с тем, чтобы усилить влияние на людей.

Я счастлив, что мне было позволено провести эти четыре с половиной месяца с тобой, и упрекаю себя только в том, что не всегда обращался с тобой, как ты того заслуживаешь. Тебе нелегко пришлось в последнее время, но ты должна оставаться в форме ради меня и детей.

В любом случае готовься 1 августа перевезти детей, то есть Ирму, Еву и Герду, в Аусзее.

Ты приняла меры в отношении детей, пострадавших от бомбежки? Если нет, то срочно займись этим.

Теперь мы не можем охранять незанятые дома. Тебе следует серьезно, с практической точки зрения, обдумать этот вопрос.

Ты обсудила все необходимые вопросы с Гельмутом?

Продолжительность нашего пребывания здесь зависит исключительно от ситуации на востоке, западе и юге.

Опять призывает долг. Я люблю тебя больше прежнего, и детей тоже.

Всегда твой М. Б.

* * *

Мартин Борман Герде Борман

18.07.1944

Дорогая, любимая мамочка-девочка.

Здесь я с особой силой понимаю, как хорошо было вместе с тобой. Даже такая простая вещь, как еда, хотя я и не переоцениваю ее значения. Сегодня в обед, к примеру, мы ели суп из капусты и шпината. Он не идет ни в какое сравнение с супами моей мамочки, ее жареной картошкой и т. п.

Мне приходится ко многому приспосабливаться. Мне совершенно не подходит климат Восточной Пруссии. Несколько раз были приступы головной боли – результат напряженной работы, и мне пришлось принимать сильнодействующие средства. На самом деле мне не стоило писать тебе об этом, чтобы не волновать. Но к тому веремени, когда ты получишь это письмо, я, вероятно, уже буду в более благоприятном с климатической точки зрения месте – в долине. Я пишу об этом с единственной целью: чтобы ты понимала, насколько лучше мне рядом с тобой, и как мне важно, чтобы ты всегда оставалась бодрой и здоровой.