Письма. Часть 2

Конечно, живи Вы в Париже — Вы бы у меня бывали, и я у Вас, — но — боюсь — это была бы грустная радость, одна растрава. «Бывать» — вместо быть. «Бывать» — т. е. непременно уходить, как вошел — уходить. Никогда не: — Который час? его спросили здесь. А он ответил любопытным — ВЕЧНОСТЬ

Я Вас не знаю, сужу по себе. Я отлично умею без всего — и насколько мне отлично — с немножким.

Такой непрерывности внутренней может быть не соответствует никакая непрерывность суточная, но заведомо-знать, что ее и тени быть не может — горько.

Вот в чем моя боль (от Вас): не мочь Вам быть всем тем, чем — могу и уже (внутри) — есмь. Потому что — как мало ни умей я жить — любить (хранить, служить) я — умею — до мельчайших подробностей заблаговременно пришитой пуговицы: отнять у другого и тень заботы! Непрерывно — руками — выручать. (Я бы никогда не могла любить богатого: мне бы нечего было с ним делать. Нельзя же целый день писать или читать ему — стихи. Для меня любить — прежде всего делать дело. Руками делать.)

Видите — совсем просто, и может быть даже проще, чем Вы бы хотели. Вы — может быть — мучиться от меня хотели? Тогда — не удастся.

_______

— «Тогда я не играю».

— Да будет Вам известно, что в каждой моей игре — ставкой всегда была — я: вплоть до бессмертия моей души. И проигрыш всегда был — мой: я себя другому всегда проигрывала, но так как я была бессмертная моя душа, то этого другому было — много — и часто ставка оставалась на столе — или смахивалась локтем под стол. Вот Вам ответ на игру. Можно только бояться серьезности моей игры. (Мне один умный еврей — в ответ на мои юношеские стихи: Легкомыслие (мне не было двадцати лет) очень серьезно сказал: Вы — легкомысленны? Вы — на фоне людского — и мужского и женского — легкомыслия — просто подводная яма по глубине. Вас — бояться надо.

И — боялись.

_______

Вчера вечером в большой замковой зале были танцы: сначала — ваши, потом — наши, и чудно танцевала одна пара — венгерку: люто. Вся Венгрия вставала — с Марией Веч'eрой. А потом одна женщина пела — изумительные стихи Фета — помните?

Рояль был весь раскрыт — к струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас — за песнею твоей.[1857]

Это Фет писал — чужую любовь: Наташу Кузминскую,[1858] Наташу Войны и Мира, от которой в ту ночь, которую она всю насквозь пропела, навсегда ушел человек, к<оторо>го она любила (брат Льва Толстого — Сергей). Это было в Ясной Поляне, в Фет был гость — и его никто ве любил — и благодаря ему — та ночь осталась — тот рояль по сю ночь раскрыт. Я бы все свои стихи отдала за строки:

— Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить — обнять — и плакать над тобой.

Больше о любви я ничего не знаю.

М.

22-го августа 1936 г., суббота[1859]

Мой дорогой деточка! Разве мы с вами — оба вместе взятые — не ст`oим 50-ти швейцарских: 250-ти французских, да еще — дутых! — франков, да еще данных мне — ни з'a что ни пр'o что — бельгийцами??? Ваш приезд у меня есть — и он собственно заработанный — двухчасовым стоянием и чтением — этим маем в Бельгии. Только я, за ненужностью, эти бельг<ийские> франки оставила в Ванве и все дело в том, чтобы их здесь у кого-нибудь получить.

Теперь — всерьез: моей просьбы о Вашем приезде — не ждите. (Мне хочется — не резон, а пожалуй — и обратный резон.) Я — активист обратного направления: отказа. «Entbehren sollst du, selbst entbehren».[1860][1861] Но entbehren я — только за себя.

Для меня — довод — Вы, В'aше желание (или необходимость). Тогда — желаете сильнее — и приезжайте. Мне нужно — если Вам нужно. (Потому что я Вас люблю, а не себя.) Итак: деньги мои и настолько несуществующие, что даже (с мая) не разменяны. У нас с Вами — cause commune.[1862] Кроме того, Вы — весь — моя тайна, всё Ваше и к Вам у меня — втайне, это наше дело, мы — наше с Вами дело — поняли? Не считайтесь ни с чем, кроме своего здоровья и насущности своего желания. Вам — знать.

Не прогадайте! Не променяйте первенства на чечевицу бытовой (хотя бы самой похвальной) одумки. Нас с детства учили: деньги — грязь. Не промельчите — и себя, и меня, и всей чудесности нашей встречи. Разве это т'aк уж часто бывает??

Итак: 1) Когда бы Вы могли приехать (надо предупредить, чтобы была комната), 2) Когда Вам нужны деньги? На возобновление паспорта вышлю по первому слову, к<отор>ое — просто — да. Остальное — по достаче.

Последний вопрос — уже не бытовой: почему Вам именно сейчас хочется (или нужно) меня видеть? Проверяете — кого и чт'o?

На все три вопроса ответьте возможно точней — и быстрей.

М.

До этого, пожалуй, писать не буду. Потом — сообщу все бытовые детали.

М.

И пишите мне, пожалуйста, настоящие письма, а не картонки![1863] (Шучу). — Как новый госпиталь? Вы там один в палате? Расскажите подробно все докторское: как рана (или уже шрам?) — когда встаете — всё, всё. А в ноябре я Вас в Париж не пущу — худший месяц. В Париж ты ко мне приедешь весной.