Письма и документы (1917-1922)

Без народа он народник,

И с трудом он трудовик.

Наиболее храбрым "в борьбе с подлинной социал-демократией", разумеется, оказались те кадеты и кадетствующие, которым во время большевистского террора всю "честь" открытой борьбы с диктаторами предоставили нашим товарищам и, по словам "Рабочего дела", "тихо сидели на своем шестке, когда городские самоуправления Ростова и Нахичевани смело призывали к ответу... виновников гражданской войны".

Поощряемые общественной реакцией победители расправляют крылья. Репрессии усиливаются. Рабочим организациям запрещается вмешиваться в ход дела в предприятиях. Печати воспрещается "призывать к неповиновению". Словом, "совсем как у нас", и лишь будущий историк разберется в вопросе, кто у кого большему научился -- Ленин у Каледина или Каледин у Ленина.

С первых дней поражения большевиков меньшевистская организация всю свою энергию концентрирует на защите пролетариата и всей ростовской бедноты от тяжелых последствий поражения в гражданской войне, в которую они дали себя втянуть большевикам. Меньшевики выносят повсюду резолюции протеста против репрессий, требуют освобождения всех заключенных, разоблачают случаи расстрелов большевистских рабочих казаками. По поводу радостного сообщения буржуазных газет об аресте скрывшегося большевистского лидера Сырцова696 "Рабочее дело" помещает стихотворение:

... И всякий спешит со двора

Ударить их крепким копытом...

...Поверженный враг и соратник,

Когда над тобою стервятник,

Когда сломлен и разбит, -

Привет тебе -- ныне безвредному.

В лицо беснованью победному,

Под топот ослиных копыт.

12 декабря состоялось по инициативе комитета собрание Совета. Председателем был избран меньшевик, старый член партии, М.В. Смирнов. Совет принял резолюцию, в которой, признавая "войсковое правительство и Военно-революционный комитет борющимися сторонами", отрицает за победителями право судить побежденных, требует освобождения арестованных и приглашает городские думы и другие демократические учреждения "не участвовать ни в следственной комиссии, ни в судебном трибунале, который будет вести свой суд над арестованными".

Партийная организация стала во главе движения рабочих масс против поднявшей голову контрреволюции. На ряде заводов состоялись многолюдные собрания, неизменно требующие вывода с фабрик казаков, освобождения помещений рабочих организаций, освобождения арестованных. Рабочие завода "Аксай" -- прежде бывшие большевиками -- объявляют при этом: "Мы заявляем, что не подчинимся ни властям войскового правительства, ни Совету народных комиссаров. Наша власть -- Учредительное Собрание, а до него -- городские самоуправления". Рабочие мельницы Парамонова "одобряют тактику вышедших из Военно-революционного комитета фракций (меньшевиков и эсеров), решительно осудивших авантюристов, вызвавших братоубийственную войну". Завод "Жесть" присоединяется к "городской думе настоящего состава" и "рука об руку с ней надеется осуществить скорейшее открытие Учредительного Собрания".

Собрание представителей всех профессиональных союзов и заводских комитетов решило устроить торжественные похороны жертвам гражданской войны. Чтобы судить о настроении ростовских масс в данное время, достаточно прочесть лозунги, которые решено было выставить на знаменах во время похоронной процессии.

Вот они: "Пролитая нами невинная кровь будет залогом для рабочего класса не делать ошибок в будущем, мы требуем передачи всей власти Учредительному Собранию", "мы требуем снятия военного положения и освобождения всех арестованных за участие в гражданской войне".

Подведем итоги. Мы видим несомненное "отрезвление" ростовских рабочих после анархо-большевистского хмеля. Но мы видим, что "отрезвление" это не отбросило их вправо, не замело их волной политического индифферентизма, не лишило их классовой боеспособности, но углубило их демократическое самосознание. Мы видим, что не без связи с этим фактом калединская контрреволюция далеко не сможет сразу овладеть положением, вынуждена действовать осторожно в деле стеснения демократических свобод и прав рабочих.

С полным правом можем мы утверждать, что в достижении того и другого результатов немалую роль сыграла политика местных меньшевиков. И вполне уверенно можем мы заключить, что, что бы ни было в будущем, связь между нашей партией и ростовским пролетариатом сильно окрепла за эти дни, когда партия, резко выступив против большевистского авантюризма, ясно и отчетливо показала пролетариату, что она остается с ним и готова заслужить почетную ненависть всех крупных, вредных и мелких буржуа своим отказом соучаствовать в травле и политической изоляции сбившихся с пути рабочих масс.

Именно этой политики решения съезда и требуют от всех членов партии в период всероссийской гражданской войны.

Л. Мартов

Вперед, 23 декабря 1917, No 243

1918

Чрезвычайный съезд

(Четвертый съезд Советов)697

Речь Мартова