Письма и документы (1917-1922)

Речь Мартова производит сильное впечатление. В особенности с большим вниманием прислушиваются к оратору, когда он говорит о необходимости назначения следственной комиссии для выяснения обстоятельств, при которых был отдан приказ о демобилизации армии698 в то время, как армия могла еще сопротивляться. Необходимо найти виновника. Правительство, которое довело страну до такого состояния, должно немедленно уйти и уступить власть демократии, которая признана всей страной.

Где слова Троцкого о священной войне? -- спрашивает оратор.

Троцкий так недавно сказал: "Если Германия откажется от заключения демократического мира, то мы объявим ей священную войну". Где эта война? Мы требуем, -- заканчивает свою речь Мартов, -- немедленного созыва Учредительного Собрания. Долой империалистов и их приказчиков!

Мартов сходит с кафедры. Раздаются бурные аплодисменты справа и шиканье слева.

Вечерняя звезда699, 16 марта 1918, No 34

Война и мир

(Выступления Абрамовича и Мартова)

Под таким названием меньшевики-объединенцы устроили вчера свой митинг в Политехническом музее700. Митинг привлек многочисленную публику, переполнившую аудиторию и балкон; присутствовало 2000 человек.

В противовес рядом заседающему съезду Советов настроение -- резко антибольшевистское. Живой и полный остроумных выпадов доклад Р. Абрамовича встречается с энтузиазмом, давно уже утраченным нашими публичными собраниями; в наиболее эффектных местах зала, наполненная интеллигентной и рабочей молодежью, устраивает оратору восторженные овации, являющиеся солидной противобольшевистской демонстрацией.

Гражданская война на Украине, -- говорил оратор, -- и разгон Учредительного Собрания знаменуют собой распад России на отдельные куски. Большевики, действуя на низкие инстинкты толпы, добились не крестьянской и рабочей диктатуры, а диктаторства преобладающей группы центрального большевистского комитета. Утверждение Ленина, что позорный мир701 явился следствием политики самодержавия и Керенского, неверно. Разве 24 октября немцы могли бы захватить Двинск десятком солдат на велосипедах? Разве тогда побежали бы 2000 русских солдат от семи немцев, как это имело место в феврале? Разве продавались батареи и автомобили врагу, а на улицах Петрограда пулеметы шли по 25 рублей? А не в феврале ли команда одного славного русского крейсера распродала всю обстановку, посуду и медные части и поделила выручку по 8000 рублей на брата! Я спрашиваю вас, товарищи, кто довел до этого?...

Со всех сторон аудитории несутся возгласы: "Ленин, Троцкий..."

Стремление перестроить армию в 24 часа на выборных началах было, --продолжает оратор, -- бредовой идеей, а желание большевиков захватить власть разрушило армию.

Далее докладчик анализирует мирные условия и указывает, что уплата немцам по русским займам будет равносильна уничтожению декрета об аннулировании займов, так как капитал интернационален. Хлестаковское легкомыслие большевиков702 вообще и, в частности, "красивый жест" Троцкого в Бресте дали нам этот позорный договор, только что оглашенный на съезде. Большевики не могут ссылаться на грехи своих предшественников: они у власти и они виноваты.

Докладчик перелистывает брошюру с мирным договором и недоумевает: где же карта, определяющая границы немецкой оккупации и пределы украинского государства? На эту карту есть ссылка в договоре, но съезд вынужден ратифицировать мир вслепую.

Оратор переходит к критике экономических условий "хлебного мира", как его называют теперь в Германии, ибо он даст каждому немцу лишнюю четверть фунта хлеба каждый день.

Русский рабочий, по мнению оратора, обречен отныне на роль раба германского капитала.

В заключение докладчик характеризует телеграмму Вильсона703 съезду как предостережение, говорящее нам, что скоро Россия явится ареной борьбы двух враждебных коалиций. Единственное наше спасение -- в объединении и напряжении сил для подготовки сил к будущему сопротивлению. Если мы создадим на Урале центр обороны и к развязке мировой войны хоть отчасти восстановим нашу боевую мощь, с нами принуждены будут считаться, и мы заставим западных империалистов аннулировать позорные условия большевистского мира. Большевики этим миром разбили германский социализм; смешно было бы ожидать, чтобы немецкий рабочий устроил революцию против власти, которая ему дала украинского хлеба и сала, сибирского масла, русского металла и угля. Нам не в чем обвинять германского рабочего!

Оратор заканчивает требованием сопротивления неприятелю, возможным только при осуществлении ряда политических предпосылок: нужно восстановление единого революционного фронта и собирание русской земли. Лучший вывод сейчас -- отказ от ратификации мирного договора и созыв Учредительного Собрания.

Последние слова оратора покрываются бурными, долго не смолкающими овациями всей залы в честь Учредительного Собрания.

Выступающий вторым докладчиком Л. Мартов является живой иллюстрацией той отчаянной борьбы, которую приходится выдерживать на съезде "оппозиции", -- его измученный вид и охрипший голос свидетельствуют об этом.