Письма из апокалипсиса 2.0

— А если их среда нам не подходит, то какое уж тут ненасильственное? И почему тогда они нас игнорируют? Мы для них что, как микробы? — спросил Белебей.

— Скорее это они для нас как мицелий, — ответ ему Игорь. — Вот ты бы стал договариваться с грибами?

Кардышев поднял руку, призывая к тишине и продолжил:

— Три дня назад мы потеряли связь со станцией, спутники не обнаружили внешних повреждений, но внутри умерли все камеры и единственную запись мы получили с личного аккаунта Макаровой. Узнали мы следующее — люди подверглись заражению неизвестным патогеном.

Видео снова сменилось картинкой.

Чьё-то растерзанное тело лежало посреди парника с помидорами.

— Действующая аномалия внутри не зафиксирована. Никакого фона или отклонений, но люди потеряли рассудок и начали убивать друг друга.

— Нечто из лаборатории, — хохотнул Белебей. — Привет Карпентеру!

— Сколько выживших? — спросила Ирина Сергеева. — Симптоматика есть?

Кардышев не ответил и запустил новое видео.

Картинка дёргалась, но Игорь распознал знакомое лицо по ту сторону.

Юля была бледна и истощена, короткие русые волосы спутались. Она всегда хотела иметь шикарную шевелюру и с завистью смотрела на других женщин, которым повезло. Игорь шутил, что под шевелюрой тоже что-то должно быть, желательно сильнодействующее. Но Юля его шуток не понимала и не любила, она вообще никакого не любила, кроме растений. В чужое же и аномальное Юля влюбилась с первого взгляда, и ни один человек не мог с этим конкурировать.

— Это не аномалия, слышите! Не смейте нарушать целостность станции! Вы слышите меня? Я потратила пять лет на этот эксперимент! Пришлите кого-нибудь, кто понимает разницу. Давыдов, если ты меня слышишь, убеди их! Они ничего не понимают! Это станция, возможно, наша единственная надежда! Если вскрылся какой-то неучтенный фактор симбиоза, то мы разберёмся, главное — не нарушайте целостность. И нет, я не сошла с ума, я просто пытаюсь сохранить результаты нашей работы! Я и мои коллеги, готовы умереть, если это хоть на шаг приблизит нас к пониманию…

Видео оборвалось, а Юля, к сожалению Игоря, так и не сказала им ничего по-настоящему важного, и никак не приблизила к разгадке.

— Она там и она все еще жива, — подвела итог доктор.

— Видео мы получились двенадцать часов назад, — покачал головой Кардышев. — Так что мы можем только надеяться.

— Она готова умереть ради своего эксперимента, — сказал Белебей. — Не хилый такой материнский инстинкт.

— Прости, ты сказал что-то про женскую вагину? — вскинула голову Эрлиц.

— Эээ нет, подруга, я никого не хотел обидеть, но такая жертвенность..

— Заткнись лучше, дружок, — зашипела на него Эрлиц. — Она пытается спасти планету, с которой ты хотел просто свалить.

— Вернёмся к нашему заданию, — вмешался Кардышев и посмотрел на Игоря, тому стало неловко. — Мы должны попасть на станцию и разобраться, что там случилось. Командование даёт нам на это 48 часов, после чего, если мы не справимся, станция будет вскрыта. Всё ясно? Кто-то хочет отказаться?

— А можно? — удивился Игорь.

— Выпрыгнешь и домой пешком пойдёшь, — рассмеялся Белебей. — Только чтобы не встречаться с бывшей…

— Можно, — сказал капитан. — После нашей высадки, метеорологи, они разместились на верхних двух этажах, оправятся за полярный круг, на станцию Восток, тот, кто не прыгнет, отправится с ними.

Белебей захлопал в ладоши:

— Давыдов, да это прям для тебя! Ты же хотел попасть на другую планету!

— И не я один, — ответил Игорь. — Буду в хорошей компании. А если серьёзно, то освоение антарктиды не такой уж плохой вариант, более реалистичный, чем колония на Марсе.

— Ну это пока, — улыбнулся ему Белебей. — Пока беженцы Макаровой до льдов не добрались.

— Спрашиваю один раз, — повысил голос Кардышев и Белебей замолк. — Желающие отказаться есть?

Все молчали и только гондола дирижабля чуть поскрипывала.

О том, что они на месте, Игорю подсказала панорама за окном. Он запустил режим визуальной памяти и камера вспыхнула зелёным ободком на сетчатке. Теперь он сможет отправлять данные на сервер в режиме реального времени, на всякий случай. За четыре часа полёта Игорь успел выспаться и даже устать от безделья, но теперь они прибыли и он был полон желания действовать.

За окном разливался аномальный оазис, неровные края красно-буро-зелёной заплатки посреди песчаного полотна. Кое-где просматривались возвышенности, но чужеродная жизнь забралась и туда, толстыми, бурыми корнями она пробивала себе путь наверх, создавая причудливые узоры, будто стежки на камне. Когда-то эта была пустыня Гоби. То, что станцию построили именно здесь, Игоря не удивило, ходили слухи, давно уже, что первый всплеск аномальной активности зафиксировали именно здесь. Появлению сферы предшествовал странный метеоритный дождь, и все, что не сгорело в атмосфере, упало именно в пустыню Гоби. До этого момента Игорь относился к таким россказням скептически, но теперь сомнений не осталось.