Письма из деревни

Призыв бессрочно-отпускных, призыв ополченцев – все это было совершено великолепно. Все было нашколено, дисциплинировано, и я думаю, что ни в какой стране мобилизация не могла бы быть произведена так быстро, так отчетливо, как у нас. Все было подготовлено заблаговременно. Старшинам все было объяснено наперед, объяснено акретно, обстоятельно, по-русски с крепким словцом, чуть ли даже не были старшинам наперед показаны будущие «медали». В свою очередь, старшины нашкодили старост, десятских, все им «акретно» объяснили; придет приказ, «бери, гони, чтоб круто, а не то…». А у старшины-то кулак здоровый. Все было подготовлено, в волостном правлении постоянно дежурили сторожа, которые должны были развезти приказы до ближайших деревень. Сельские старосты знали всех бессрочных и ополченцев своей волости, где кто находился, далеко отходить на заработки не позволялось: пропитывайся тут, в округе, и зрили за ними плотно. Десятские по деревням тоже были нашколены, везде были напряжены лошади, подводчики. Пришел приказ, гонцы летели по деревням, подводчики моментально запрягали лошадей, скакали, как на пожар, хватали бессрочных и живо доставляли их в город к назначенному сроку. Никто не спрашивал: почему, зачем? Приказано: хватай, вези, гони. Сельское начальство выполнило свое дело безупречно, ошибок с его стороны было мало. Только раз, получив приказ о требовании отставных, а этого не предвидели, да и отставные заартачились: «у нас, говорят, чистые отставки, мы отслужили, на сколько присягали, не пойдем», – старшина сообразил, что если отставных требуют, значит, «нашего царя неустойка», бессрочных и подавно следует выгнать, и послал бессрочных. Намылили же ему за это голову: не рассуждай. Хорошо еще, что бессрочные на радости, что их отпустили, искать со старшины убытков не стали. Впрочем, через несколько дней потребовали и этих бессрочных, так что и искать некогда было. Да все равно, ничего бы не сыскали. Ведь тоже – начальство.

У нас в отношении бессрочных был порядок, и если многих требовали понапрасну и потом возвращали, то это уже была вина не сельского начальства. Мы не знаем – отчего не требовали поименно. Вытребуют всех, а потом одних оставят, других отпустят. Иных раза по три требовали и затем вовсе оставили. Разумеется, оставленный на радости, что его не увезли – кому же охота от сохи да под Карс? – ничего не искал, хотя и нес убытки. Подводчики тоже не искали, что лишний раз съездили. Приказано: гони, чтобы круто.

Да, отлично все было устроено. Одно только не сумели сделать, своевременно помочь солдатским женам, детям и матерям…

Митрофаниха приходила – ребенок грудной умер. Все же легче, может, в работницы заставится, а девочка будет слепую бабку по миру водить. Все же легче…

Сегодня, возвращаясь из деревни, встретил на плотине Митрофанову родную матку, выбирается по миру вместе с другой невесткой, женой Митрофанова брата.

– Здравствуйте, барин.

– Здравствуй. Откуда идешь?

– «В кусочки» ходила. У невестки была. Мальчик-то помер.

– Знаю, слышал.

– Помер. Я ей сколько раз говорила: «смотри, не кляни ты его! Знаю, что тебе трудно, только не кляни, не ровен час, неизвестно в какой час попадешь!» – Я, говорит, мамочка, никогда не кляну, пусть живет, бог с ним! Помер. Ну, да оно лучше, все же легче.

– Все легче.

Письмо седьмое 15

Граборы. – Бывает,, что не стоит хорошо есть. – Физиология крестьянской пищи. – О горохе и непереваримых веществах. – «Прочная» и «легкая» пища. – Значение кислоты в мужицком обеде. – Хлеб. – Щи и каша. – Хорошая пища густа и «бросает на пойло». – Вдоволь мяса могут есть люди,, на которых работают другие. – Чем дешевле в городе мясо, тем более в деревне нужда. – Граборская работа. – Важность в работе наладки инструментов. – «Чудящие» господа. – Легок ли поповский труд. – Устройство граборской артели. – Крестьянский индивидуализм. – Значение разделов. – Бабий индивидуализм. – Хозяев мало. – Деревенские дурачки. – Отрезки и зацепки. – Помещичье хозяйство и его основа. – Интеллигентные рабочие

Как-то осенью – а дело было еще вскоре после того, как я поступил на хозяйство, – случилось мне пойти посмотреть граборские работы. В эту осень граборы работали у меня поденно и занималась чисткой лужков, заросших лозняком. Граборы сидели у огонька и обедали.

– Хлеб-соль!

– Милости просим.