Письма из Ламбарене

Но в том, что сострадание к несчастным тварям можно пробудить в сердцах даже самых диких туземцев, я имел случай убедиться, когда мы забивали сваи. Прежде чем поставить сваю в вырытую для нее яму, я смотрю, нет ли там муравьев, жерлянок или какой другой живности, и вытаскиваю их оттуда рукой, чтобы их не раздавило сваей или во время трамбовки землей и камнями. Тем, кто работает со мной, я объясняю, почему так поступаю. Одни смущенно улыбаются, другие пропускают мои слова мимо ушей. Как-то раз одному из работавших со мной на забивке свай, совершеннейшему дикарю, велено было вместе с другим туземцем отправиться к г-же Рассел и срубить у нее куст. Увидав на кусте жабу, товарищ его хотел убить ее ножом. Тогда первый схватил его за руку и стал говорить ему и всем, кто был рядом, что живые существа тоже сотворены богом и что людям, которые бессмысленно мучают их или убивают, бог устроит большую палавру. Меньше всего мог я думать, что именно на этого дикаря произведет впечатление все то, что я делал и говорил во время забивки свай.

С живым интересом относятся негры к приехавшему из Европы чревовещателю, который объезжает все Западное побережье и дает представления и в Мысе Лопес. Он устраивает также сеансы, на которых за известную мзду предсказывает будущее и дает советы, как разыскать потерянные вещи. До сих пор о расцветших пышным цветом суевериях белых знали только те негры, которые читали европейские газеты. Сколько раз уже их «интеллигенты» расспрашивали меня по поводу красующихся в газетах объявлений ясновидящих и гадалок — тех, что промышляют в столицах Европы! И вот теперь европейское суеверие посылает представителей к неграм!

В какое же они ставят положение нас, которые стараются, чтобы туземцы освободились от своих собственных суеверий!

— У белых тоже есть свои колдуны, — говорит мне один туземец. — Почему же миссионеры, да и ты тоже, от нас это скрыли?

Победоносное шествие европейских суеверий в колониях — событие, имеющее огромные последствия. Авторитету нашему, сильно уже пошатнувшемуся с войной, наносится этим новый страшный удар. Развитые туземцы смущены тем, что и мы сами еще не можем избавиться от суеверий. Языческие же суеверия торжествуют, приобретя неожиданного союзника, который является из-за моря им на помощь.

Европейские профессионалы от суеверий начинают уже и сейчас эксплуатировать негров. Туземцы нашего района, в том числе и лекарские помощники в моей больнице, получают проспект от Роксрой Студиос, Эммастраат, 42, из Гааги (Голландия). Им предлагается, приложив 50 франков, выслать прядь волос и сообщить дату своего рождения. За эту мзду им составят гороскоп, а потом пришлют талисман «Ки-Маги», соответствующий знаку зодиака, под которым они родились. В ответе своем они должны будут сообщить, хотят ли они иметь талисман для достижения успеха в делах, счастья в любви, хорошего здоровья или удачи в игре. Предлагают и такой талисман, который обеспечит просящему исполнение всех этих желаний вместе взятых, но такой стоит значительно дороже, чем все прочие.

Обрадованные тем, что могут приобщиться к этим сокровенным знаниям, двое моих лекарских помощников являются ко мне и просят выплатить им определенную сумму в счет жалованья, чтобы они могли выслать все требуемое с ближайшей почтой. Один из них с сожалением замечает, что не помнит в точности, когда он родился. Он, однако, надеется, что астрологу достаточно иметь его волосы и тот сможет составить ему гороскоп. Боюсь, что, несмотря на все мои попытки отговорить их от этого безрассудства и на отказ выдать для этой цели аванс, они тем не менее откликнулись на присланный им проспект.

* * *

Летом Жозеф покидает нас. Получаемого у меня жалованья ему не хватает. Он женился и хочет теперь одеть свою жену, энергичную и умную женщину, в выписанные из Европы платья, так, как двое или трое нажившихся на лесе торговцев сумели одеть своих. Работа лекарским помощником, разумеется, не может дать ему столько денег.

И вот он сам хочет сделаться лесоторговцем. Мне жалко отпускать того, кто был моим самым первым помощником. Но расстаемся мы добрыми друзьями. Когда один из нас может оказать другому какую-либо услугу, он неизменно это делает. Жозеф продолжает именовать себя «первым помощником доктора Альберта Швейцера».

По счастью, мы находим несколько новых лекарских помощников из числа негров. Самый добросовестный из них — это Болинги; поручаем ему уход за оперированными больными.

Летом нам приходится предоставлять иногда нашим лекарским помощникам неграм больше свободы, чем нам бы этого хотелось, потому что сами мы бываем зачастую заняты другой работой.

В июне у нас кончаются доски. На лесопильне в Нгомо не оказывается бревен нужной нам породы дерева. Поэтому я выпрашиваю у дружественно расположенных ко мне лесоторговцев бревна, которые или недостаточно длинны, или недостаточно хороши для экспорта, и связываю их в большой плот. Под руководством Эмиля Огумы, нашего старого верного друга, лес этот сплавляют между песчаными отмелями в Нгомо.