Письма из Лондона

Ролик этот был классическим образчиком махрового агитпропа, расчетливо достигающим своей цели с помощью бессовестной игры на наших эмоциях. Перед выборами консерваторы осознавали, что здравоохранение — самое уязвимое их место; Уильям Уолдегрейв, министр здравоохранения, обратился к редакторам общенациональных газет с открытым письмом, подчеркнув, что «эксплуатация отдельных случаев, где ГСЗ якобы не смогла помочь пациенту, является излюбленным методом в избирательной кампании лейбористов». Он далее выразил надежду, что пресса «даст достойный отпор этой новой и безжалостной разновидности предвыборного шантажа на тему здравоохранения», добавив, что «в случае эффективного применения грубых рычагов такого рода произойдет резкое снижение этических норм избирательной кампании». Столь тяжеловесная рекомендация сигнализировала о высокой степени тревожности. Газеты любят впадать в истерику по поводу нарушения этических норм сами по себе, без подсказок из министерства; и в данном случае их интерпретации того, надо им или не надо «дать достойный отпор» лейбористскому ролику, оказались различны. Как в самом деле вы можете «дать отпор», если от вас этого ждут? Можно, например, осудить эксплуатацию детей, пусть даже всего лишь детей-актеров, в политических рекламах — председатель Консервативной партии Крис Паттен, например, назвал ролик «сальным» (в тот момент он еще не видел его, но то было делом десятым). Или можно было оценить повествовательную достоверность рекламы — расследовать частотность «экссудативного отита», среднестатистическое время очереди на операцию, в какой мере такого рода промедление скажется на психическом самочувствии ребенка, стоимость частного лечения — и затем решить, дать отпор этому ролику или нет. Все это, конечно, чересчур педантично, хотя некоторые газеты последовали этим курсом и вроде как в целом подтвердили правдоподобие ролика, за исключением того, что стоимость операции колебалась между lb500 и lb750 (чек на lb200 скорее всего был гонораром одного хирурга), даже улучшив соответственно позиции лейбористов. Но вообще-то газеты не имеют обыкновения действовать подобным образом. Вопрос, которым они задались, реагируя на политический скандал, связанный с вымышленным несовершеннолетним, был до боли тривиальным: «Кто она?» И «она» оказалась (очень быстро благодаря утечке информации) пятилетней Дженнифер Беннет из Фавершема в Кенте, чей отец написал письмо теневому министру здравоохранения Робину Куку, чтобы пожаловаться на проволочки в лечении своей дочери. Но газетчики раскопали, что действительность еще более аморальна, чем телереклама. Потому как если отец Дженнифер был рассерженным колеблющимся избирателем, то жена его была консерватором, а уж ее отец оказался бывшим консервативным мэром Фавишема и другом нынешнего депутата. Хуже того, за неделю с лишним до запуска ролика он отправил в Центральный Совет консервативной партии факс, предупреждая своих соратников о планах лейбористов и не соглашаясь с интерпретацией событий своим зятем.

Война за Ухо Дженнифер, под каковым именем она вскоре прославилась, была главной темой новостей, связанных с выборами, на протяжении нескольких дней. Дженнифер Беннет попала на первые полосы всех газет, включаяThe Times; репортеры прочно окопались перед домом ее семьи; и, словно все это еще недостаточно напоминало «мыльную оперу», ее дедушка умудрился вломиться в помещение во время телеинтервью со своим зятем. Вопрос «Правда ли это?» быстро трансформировался в «Кто она?», а тот, в свою очередь, уступил перед натиском «Кто и о чем проболтался?». Разгласил ли имя девочки пресс-секретарь Киннока? Свело ли ведомство Уолдергрейва хирурга, который проводил операцию, с Daily Express?И был ли случай Дженнифер скорее просто административной ошибкой, как это теперь утверждалось, чем непосредственно результатом недофинансирования? И так далее. Уолдергрейв глупейшим образом сравнил ролик Ньювелла с образчиками продукции предвоенной нацистской пропаганды. Паттен заявил, что ролик продемонстрировал «колоссальный мировоззренческий просчет» со стороны Киннока и поставил под вопрос его «пригодность занимать какую-либо общественную должность». Кук, знамо дело, призвал к отставке Уолдергрейва — на том основании, что тори притащили прессу к «порогу семьи Беннет и причинили им эти душевные страдания».