Письма из прошлого

> И действительно добилась своего, поступила с первой же попытки в медицинский институт. Видимо, очень уж сильно было в ней желание пойти наперекор родителям и доказать им, что она на многое способна.

Суматошная студенческая жизнь очень увлекла Полину. Лекции, семинары, вечеринки, гулянки, романы — все это вертелось вокруг нее веселым вихрем… Но только до тех пор, пока она не влюбилась в Дмитрия.

Студент пятого курса Дима Щеголев считался первым красавцем вуза и чуть ли не его легендой. Добрых две трети девчонок института тайком вздыхали по нему, не миновала участь сия и Полину. Но, в отличие от большинства своих сестер по несчастью, она, похоже, влюбилась всерьез. Ее привлекла не столько яркая внешность Дмитрия, сколько его неординарный ум и недоступность. В свои неполных двадцать два года Дима Щеголев был уже женат, растил дочку, и этот факт, конечно, был не только известен всему институту, но и постоянно горячо обсуждался. Будущие эскулапочки, как называли своих сокурсниц мальчишки, давно разобрали по косточкам внешность и личность Нади Щеголевой и пришли к единому, крайне категоричному мнению — чертовски везучая хитрожопая деревенщина заманила в койку классного парня, быстренько залетела и ухитрилась женить Диму на себе, приобретя в комплекте красивого мужа, отличную квартиру на Кировке, а также машину, дачу и все остальное, что там есть у его далеко не бедных родителей. Диме в этой истории сочувствовали, Надю осуждали, презирали и завидовали ей, и Полина испытывала по отношению к ней те же самые эмоции, даже несмотря на то, что никогда ее не видела. По ее мнению, Надя не стоила Диминого мизинца — в отличие от нее, Полины, яркой и незаурядной умницы.

— Послушай моего совета, забей ты на него! — уговаривала Наташа, миловидная толстушка, с которой они подружились на вступительных экзаменах и с тех пор были неразлучны, несмотря на значительное несходство в характерах и взглядах на жизнь. Наташка была именно такой, какой родители хотели бы видеть Полину, то есть положительной — живущей строго по раз и навсегда усвоенным правилам, что хорошо, а что плохо.

— И не подумаю! — фыркала Полина. — Вот увидишь, я добьюсь своего.

— Да чего ж ты добиваться собираешься? — взывала к ее разуму Наталья. — Того, что он переспит с тобой? Это да, это за ним не заржавеет. Он, говорят, половину девчонок в институте перетрахал, включая преподш. Но тебе ведь не это надо, ты ведь на серьезные отношения рассчитываешь… А серьезных отношений ты от него не получишь, я тебе гарантирую. Не такой он человек.

— С чего ты так уверена? — горячо возражала Полина. — Мне вот кажется, что все будет иначе. Вот увидишь, мы с Димой еще поженимся!..

— Так ты собираешься из семьи его увести? От ребенка? — ахала максималистка Наташка. — Полин, зря ты это задумала, ей-богу… Нет ничего хуже, чем пытаться строить свое счастье на чужом горе.

— Ой, да ладно тебе мораль читать… — отмахивалась Полина. — Ты иногда бываешь такая правильная, что аж противно. Такое чувство, что я не с живым человеком разговариваю, а какую-нибудь «Пионерскую зорьку» по радио слушаю.

После таких слов подруга обижалась и замолкала. Но ненадолго. Она всегда была очень терпеливой и отходчивой, ее старушка Наташка…

Чуть позже выяснилось, что Наталья права — все случилось именно так, как она и предсказывала. Полина не ограничилась простым кокетством с Димой, она пошла дальше остальных девчонок и не свела все, как они, к хихиканью, улыбочкам и хлопанью глазками. А подошла к нему на перемене и прямо сообщила, что ее родители уезжают на дачу на все праздники, так что девятого мая вечером она приглашает его к себе в гости — отметить День Победы. Дима усмехнулся, сказал: «Ну что ж, День Победы — это святое» и записал адрес. И ведь пришел! И принес с собой классический джентльменский набор: бутылку шампанского, коробку конфет и пачку презервативов. Конфеты были очень вкусными, московской фабрики «Красный Октябрь», а презервативы — импортными, черного цвета, Полина раньше никогда таких даже и не видела.

Весь вечер Полина из кожи вон лезла, стараясь во время сексуальных утех поразить Диму своей раскованностью и изобретательностью, а во время разговоров в перерывах между объятиями, — умом и эрудицией. Но все оказалось напрасно. Когда, провожая его около одиннадцати (Дима наотрез отказался остаться на ночь, спешил домой, к жене), Полина спросила о следующей встрече, он неопределенно ответил: «Я позвоню». И ей не нужно было сильно напрягаться, чтобы понять, что это значит. Конечно, он не позвонил. А встречаясь с ней в институте, здоровался исключительно по-приятельски, с таким отстраненно-дружеским видом, что со стороны никто бы ни за что ни о чем не догадался…