Письма из прошлого

«Новогодняя ночь на даче…» — бесстрастно, как автомат, повторил Дмитрий. Надо же, какое удивительное совпадение! И как только этой женщине, скорее всего, действительно ненормальной, удалось, фантазируя, так попасть в самую точку? Ведь в его жизни действительно была одна такая ночь!.. На даче у Надиной подруги, такой кудрявенькой, с аппетитной упругой попкой… Как же ее звали, Лариса, кажется… Да, точно, Ларка! У нее еще дача была в «Журавлях». Именно там, на этой даче, как раз в Новый год, они и переспали с Надей, и та забеременела Кристинкой… И, разумеется, какая-то посторонняя женщина, которая увидела его на телеэкране и вбила себе в голову, что влюбилась, никак не может знать об этом. Это совпадение, всего лишь случайное совпадение, и ничего больше…

Дима изо всех сил пытался убедить себя в этом, но получалось плохо. На душе отчего-то стало тревожно. Он взялся еще раз перечитать письмо — и взглядом наткнулся на то, чего не замечал раньше: на обращение. Женщина, которая подписывалась Жанной, называла его не Дмитрием, и не Димой, а Митей. Так звали его только мама и погибшая жена. Больше никто.

Черт возьми, да что же это за мистификация такая, кто же его так интригует? Дмитрий поднял разорванный конверт с пола и внимательно осмотрел — может, на нем найдется какая-нибудь подсказка? Нет, по-прежнему ничего, ни почтовых штемпелей, ни данных отправителя, ни даже его собственного адреса. Только имя и фамилия — «Дмитрию Щеголеву».

Он хотел уже было отшвырнуть конверт, но что-то его остановило. И вглядевшись еще раз в два слова, написанные тем же почерком, что и письмо, Дмитрий понял, в чем дело. На конверте была фамилия «Щеголев». Щеголев, а не Корсунский. Хотя новую фамилию Дима носил уже много лет и в Москве был известен всем только под ней. А мнимая Жанна, получается, знала его гораздо раньше. И это уже никак не могло быть случайным совпадением.

Глава 4 Неожиданность

Отпуск удался на славу, во всяком случае, с точки зрения Дмитрия. Он заранее присмотрел курорт, где было не слишком много туристов, особенно русских, и остался доволен выбором. Остров с романтическим названием Фрегат, в прошлом привлекавший флибустьеров и авантюристов, место, где пираты прятали награбленные сокровища, теперь был превращен в рай для тех, кто способен щедро заплатить за иллюзию уединения на тропическом берегу. Целых четырнадцать дней Дима и Вика наслаждались блаженным ничегонеделанием, купанием в теплой бирюзовой воде, прогулками по белоснежному песку, удобными шезлонгами, разноцветными коктейлями, экзотическими фруктами, шелестом пальмовых листьев и мягким плеском волн. Правда, к концу отпуска Вика немного заскучала и несколько раз пожаловалась, что тут, по ее мнению, «слишком тихо», но Дмитрий только посмеялся над ней.

— Ну конечно, здесь тебе не Ибица!

— А, может, в следующий раз съездим туда? — загорелась Вика. В ответ на что Дима только головой помотал:

— Нет уж, уволь. Без меня. Староват я для подобных вещей…

У него действительно не было никакого желания посещать все эти дискотеки, анимации и прочие тусовки. Будь его воля, он обошелся бы даже без экскурсий, и вместо катания на воловьей упряжке по Национальному парку полежал бы на пляже или посидел в одном из многочисленных ресторанчиков, наслаждаясь местной кухней. Именно такой отдых был ему по душе. Здесь, на тропическом острове, Диме впервые за долгое время удалось полностью расслабиться и отключиться от всего, что оставалось в Москве: от бесконечной мрачной зимы, от напряженной работы и от странных писем, разгадать смысл которых было выше его возможностей.

Возвращаться домой не хотелось ни Диме, ни Вике. Но, как известно, все в этом непостоянном мире когда-нибудь заканчивается, и хорошее всегда почему-то гораздо быстрее, чем плохое. К концу января чудесные каникулы на островах уже навсегда отошли в область приятных воспоминаний, и жизнь вернулась в привычную колею. Дмитрий снова вставал задолго до серого зимнего рассвета и, подобно миллионам соотечественников, проклинал власти, которые постоянно обещали разобраться с круглогодичным летним временем, и столь же регулярно забывали о своем обещании, заставляя всю огромную страну жить, опережая на целых два часа естественный природный ритм. Рабочий день Дмитрия начинался рано, а заканчивался нередко глубоко за полночь — Дима разрывался между встречами с клиентами, телевизионными съемками собственных передач и чужих, в которые его приглашали поучаствовать, а после них еще частенько приходилось ехать на какое-нибудь важное светское мероприятие. Времени на Вику у него оставалось совсем мало, Дмитрий искренне жалел об этом и старался посвятить подруге каждый свободный час. Раз или два в неделю они обязательно проводили вечер вместе, после чего Вика оставалась у него до утра, но Дима понимал, что этого ей, конечно, мало. Она хотела бы ночевать здесь все время, даже несмотря на то, что их жизненные графики совершенно не совпадали — девушка любила поспать подольше, и ранний подъем был для нее настоящей пыткой.