Письма из прошлого

Имелся у нее и другой повод для огорчений, не менее тягостный, чем склонность мужа к спиртному. Уже в первые годы семейной жизни у Нади стали возникать подозрения, что Митя ей изменяет. Не то чтобы она хоть раз застала его с кем-то — да и не пыталась никогда, считая подобные вещи унизительными, как для себя, так и для мужа, но множество мелких улик, которые обычно всегда замечают женщины, какой-нибудь запах чужих духов, следы помады на рубашке или слишком подробный и обстоятельный ответ на вопрос, почему он сегодня особенно долго задержался на работе, — то и дело подтверждали ее догадки. Впрочем, разборок и сцен по этому поводу Надя не устраивала. Что это даст, к чему приведет? Только к очередной неприятной и бессмысленной семейной ссоре. Переделать-то все равно ничего нельзя… С возрастом Митя стал еще интереснее, чем был в юности. Он следил за собой и даже, для пущего эффекта, стал курить трубку, что ему очень шло. Женщины все так же обращали на него внимание, и он, судя по всему, все так же «был активно не против», как, смеясь, говорил в студенческие годы. Конечно, Надю совсем не устраивало такое положение вещей, но выхода не было, приходилось если не мириться, то хотя бы стараться закрывать глаза. Своим браком (а они с Митей прожили уже тринадцать лет) она очень дорожила и делала все, чтобы сохранить его. И даже не потому, что не представляла, как будет в одиночку поднимать дочь — без образования, без профессии, без единого дня трудового стажа, а прежде всего потому, что любила Митю. Не так, конечно, как на первом курсе, в самом начале их знакомства. Но и не меньше. А просто иначе, по-другому. Не как первого красавца на курсе, прекрасного принца и недосягаемую мечту, а как до боли родного, до мельчайшей черточки знакомого близкого человека, который каждый вечер из года в год засыпал и просыпался с ней в одной постели, которому она стирала белье и ради которого ежедневно вставала на полчаса раньше, чтобы приготовить горячий завтрак и подать на стол именно то, что он любит.

Так они, собственно, и жили до последнего времени. Надя хлопотала в своем маленьком семейном мирке, Митя пропадал на работе все будни и часть выходных. Понятия «отпуск» в полном смысле этого слова для Щеголевых не существовало. На лето Надя всегда отправлялась с Кристинкой на дачу — сначала вместе со свекровью, а потом, когда той не стало, только вдвоем с дочкой. Митя же проводил там с ними минимум времени, отговариваясь тем, что ему некогда, но, как понимала Надя, занятость в клинике была лишь предлогом. Разумеется, ее Митя не получал никакого удовольствия от жизни в сельской местности. Физической работы, которая постоянно требуется от владельцев дач, он не любил, да и делать ее толком не умел, житье в домике с печным отоплением и удобствами на улице его ничуть не привлекало, а грибы, рыбалка и красоты уральской природы никогда не интересовали. Так что отпуск, который у него и случался-то не каждый год — то какое-нибудь повышение квалификации, то симпозиум, то надо подменить кого-то из коллег, — Митя предпочитал проводить в городе, встречаясь с друзьями или просто дома, лежа на диване с книгой или с пультом видеодвойки. Несколько раз, в начале их семейной жизни, еще заходили разговоры о том, что хорошо бы куда-нибудь съездить, но дальше вялых обсуждений дело так и не доходило. Наверняка так и продолжалось бы до конца жизни, если б в минувшие осень, зиму и весну Кристинка не начала бы так часто болеть. Дней десять, максимум, пару недель походит в школу — и снова воспаленное горло, кашель, сопли, температура. Она и раньше-то никогда не отличалась богатырским здоровьем, легко простужалась и редкий год обходилась без ангины, но тут уже что-то и вовсе превзошла саму себя. Педиатр (спасибо покойной свекрови, детский врач, которая вела Кристинку с самого рождения, у них была замечательная) объяснила, что так иногда случается на пороге переходного возраста. Девочка растет, организм резко перестраивается, не справляется с обилием возложенных на него задач и, как результат — падает иммунитет.

— И что ж нам делать? — спросила у педиатра расстроенная Надя. Для нее, как для любой зацикленной на семье женщины, здоровье ребенка было одной из самых главных ценностей в жизни.

— Попробуйте свозить Кристинку на море, прогреть на южном солнышке, — прозвучало в ответ. — Хорошо бы на месяц или хотя бы недели на три.