Письма из прошлого

— Хорошо, как скажешь… — кивнула Наташа. Но уже в тот момент, судя по всему, она догадалась если не точно, то хотя бы примерно, что произошло. И с этого момента начала как-то избегать Полину. Раньше она почти каждый день, а то и несколько раз в день заходила в ее кабинет: поболтать о том о сем, попить чаю, просто отдохнуть от работы, но теперь стала заглядывать к подруге все реже и реже. А Полина была так занята своими переживаниями, что практически не замечала этого. Прошло уже, наверное, несколько месяцев, прежде чем она решила заговорить с Наташей о том, что творилось у нее на душе. Рассказала, наконец, о внезапном уходе Димы, уходе, похожем скорее на бегство, чем на расставание, о том отчаянии, которое испытывала до сих пор и с которым никак не могла справиться. И, к своему удивлению, получила совсем не такую реакцию, какой ожидала.

— Знаешь, Полина, — проговорила вдруг Наташа, не поднимая взгляда от чашки, в которой помешивала гущу — в тот раз они пили не чай, а кофе. — Я, конечно, прекрасно понимаю, как тебе тяжело, но…

— …но ты считаешь, что насильно мил не будешь? — усмехнулась Полина, машинально опуская в чашку еще кусок сахара, уже третий. Последнее время все, что она пила, отчего-то казалось горьким на вкус. — Помню-помню твою любимую поговорку.

— Да, и это тоже… — Наташа по-прежнему не смотрела на собеседницу. — Но дело не в этом. Я в этой ситуации… Как бы это сказать… На его стороне, что ли.

— В каком смысле? — тут же вскинулась Полина. — Ты считаешь это правильно: вот так уйти, что называется, по-английски, даже не простившись, после всего того, что я для него сделала? Это нормально вообще?

— Видишь ли, Полина… — Наталья говорила медленно, явно стараясь осторожно подбирать слова. — То, что он ушел от тебя без всяких объяснений, это, конечно, некрасиво. Но и тут Дмитрия можно понять — он принял решение, и все разговоры все равно были бы бессмысленны. Только пустое мотание нервов друг другу. Может быть, он просто не знал, как ты отреагируешь, не хотел тебя расстраивать?..

— Ну да, и думал, что после того, как он сбежал втихаря, даже не предупредив, я расстроилась намного меньше, — горько усмехнулась Полина.

— И все-таки он не так уж виноват перед тобой, как ты себе внушила, — Наталья продолжала гнуть свою линию. — Ты позволила себе недопустимое — попыталась вмешаться в его внутренний мир.

— Он об этом ничего не знает! — Полина отодвинула от себя почти полную чашку. Отчего это кофе последнее время так испортился? Вроде купила хороший, дорогой, сварили в кофемашине — а все равно черт знает, что за бурда, невозможно пить.

— А если бы вдруг узнал? — предположила Наталья. — Думаешь, ему бы это понравилось? Тебе бы понравилось, если б кто-то посторонний покусился на твой внутренний мир?

— Я это сделала для его же блага! — Полина вынула из пачки сигарету, сунула ее в рот, щелкнула зажигалкой, затянулась, выпустила дым. Некурящая Наташа слегка поморщилась:

— Это благо лишь с твоей точки зрения. Что думает по этому поводу Дима, вы не обсуждали. И ты уж прости меня за откровенность, но перегнула палку. Ты вообразила себя Господом Богом и взяла на себя его функции по управлению чужим сознанием и чужой судьбой, а такого права тебе никто не давал.

— Знаешь что, Наталья!.. — тут же закипела Полина. — Меня совершенно не интересует твое мнение обо всем об этом. Я не просила тебя оценивать мои поступки и читать мне мораль. Я взрослый человек, и сама знаю, что и как мне делать. К тебе я обратилась только за поддержкой… Как к человеку, которого долгое время считала близкой подругой. Однако люди меняются…

— Да, меняются. — Наташа встала из-за стола. — Я тоже недавно это поняла. Мы стали слишком разными, чтобы можно было дружить, как раньше.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — буркнула Полина.

— Понимаю, — голос собеседницы был непривычно тверд. — Давно поняла. И уже на всякий случай написала заявление об уходе.

— Даже так? — хмыкнула заместитель главного врача. — Что ж, коли на то пошло, не смею тебя удерживать. Ты ведь уже приняла решение? А насильно мил не будешь, ты сама часто любишь это повторять.

— Всего тебе хорошего, Полина. Спасибо за кофе, — подчеркнуто вежливо проговорила Наталья, вышла из кабинета и аккуратно закрыла за собой дверь.

Больше всего Полину взбесило то, что на столе остались грязные чашки. Все эти годы, сколько они работали вместе, Наташка, как младшая по званию, всегда, без всяких просьб, мыла их сама, и свою, и подруги. А в этот раз демонстративно бросила на столе. Такая вот маленькая глупая женская месть, но почему-то именно этот пустяк больше всего разозлил Полину. Ее добили невымытые чашки, а вовсе не рухнувшая в одночасье, в общем-то, из-за ерунды, многолетняя дружба. Видимо, все действительно было именно так, как сказала Наталья — отчуждение и недовольство друг другом копилось уже долгое время, и хватило мельчайшей капли для того, чтобы чаша переполнилась.