Письма из Тартара (СИ)

— Наш связной выведет тебя на человека, который может знать об остатках этой колонии больше других. В остальном решай по ситуации.

— Ты хочешь, чтобы я вывез оттуда артефакты? До сих пор ты ничего об этом не говорил.

— Не говорил, — подтвердил Аэций, и по лицу его промелькнула тень. — Для начала выясни, что именно там осталось. Потом свяжись со мной. Деталей не должен знать никто… Было бы хорошо, если бы их не знали даже Ричард и Инга. Это дело… носит личный характер. Понимаешь меня?

Дезмонд кивнул, хотя и не понимал. За всё время его знакомства с Аэцием, у того никогда не было по-настоящему личных тайн. Была лишь одна тема, о которой он предпочитал не говорить — это события двухтысячелетней давности, предшествующие тому, когда он оказался в изгнании. И всё же даже об этом времени нельзя было сказать, что Галактион что-то скрывал.

— Хорошо… я свяжусь лично с тобой, — подтвердил он и встал. — Если это всё, то я вылетаю прямо сейчас.

========== 2 ==========

Звуки пианино мягко порхали в разогретом воздухе зала. Девушки за барной стойкой делали вид, что потягивают мартини и то и дело окидывали хищными взглядами зал.

Тот, кого некогда звали «Искандер» чувствовал эти взгляды кожей — он насчитал уже двадцать прицельных выстрелов себе в основание шеи. В который раз он посмотрел на часы, раздумывая, сколько ему осталось жить — он сам подошёл бы к одинокому клиенту на их месте давным-давно.

Искандер никогда не удивлялся тому вниманию, которое привлекал. В отдельные периоды своей жизни он искренне старался быть незаметным, но давно уже понял, что привлекает этим ещё больше внимания. Капюшоны давно уже выходили за рамки приличий, а чёрные очки, на вкус Искандера, выглядели слишком претенциозно. Он не любил стричь волосы, потому что давно устал играть в игрушки с человеческой модой, и потому длинные мягкие пряди, несвойственного человеческой расе платинового цвета, падали ему на плечи невесомыми волнами. Бледно-голубые глаза сосредоточили внимание на сигарете, но, видимо, этим вызывали у местных девушек ещё большее недовольство, чем если бы он смотрел прямиком на них. Тонкие длинные пальцы покручивали чашку кофе. Искандер не любил костюмы, но в этот вечер на нём всё-таки был пиджак — серебристого цвета, потому что он никогда не носил чёрное.

Времени было десять. Минутная стрелка с тихим щелчком заняла своё место.

Искандер поднёс к губам чашечку кофе и поморщился — это была уже третья за вечер, потому что просто сидеть и курить ему не позволяла совесть.

Кофе был горьким. Искандер никогда его не любил и пил обычно только для того, чтобы не уснуть. Но спать хотелось всё время и приходилось пить.

Нолан обещал приехать к восьми.

Не то чтобы Искандер был сильно удивлён опозданием — за последний месяц это была четвёртая встреча, которую Нолан срывал.

Искандер не понимал, что за необходимость может быть в том, чтобы сидеть в лаборатории допоздна — по его скромному мнению эксперимент вполне можно было провести утром при свете дня.

Искандер был уверен, что не понимают этого и лаборанты, которых Нолан ежедневно задерживал до полуночи, но лаборантов было не очень жаль — всё-таки свою судьбу они выбрали сами.

Искандер такой судьбы не выбирал. Первым и непременным условием его отношений с Ноланом было то, что работа последнего не будет напрягать его лично. Не будет срывать его планы и заставлять его торчать в сомнительных барах в одиночестве. Решил поработать — позвони.

Произнеся про себя последнюю фразу, Искандер взял в руки телефон и набрал знакомый номер — конечно же, абонент был недоступен.

Искандер знал, что в подземных лабораториях сигнал глохнет, но это не объясняло того, почему телефон Нолана находится там через два часа после начала их встречи.

— Встречи… — пробормотал Искандер про себя и равнодушным взглядом проследил за длинноногой брюнеткой, снявшейся с насеста и двинувшейся к нему.

— Валерия, — сообщила она, накрывая длинными пальцами с острыми красными ногтями его руку.

Искандер промолчал.

— Здесь не занято? — уточнила она, приближаясь к стулу напротив.

Искандер подумал про себя, что если здесь не станет занято через минуту, то станет уже абсолютно свободно, и, будто какие-то высшие силы услышали его — на плечо легла тёплая мягкая ладонь.

— Я опоздал?

— Совсем немного, — Искандер посмотрел на Нолана и улыбнулся. — Поцелуй меня, милый, не стой столбом.

Краем глаза Искандер с удовлетворением проследил, как искажается лицо охотницы и как, обиженно фыркнув, она удаляется на свой пост.

Нолан склонился к нему и тихонько прошептал:

— Правда поцеловать?

— Если хочешь, чтобы я откусил тебе язык. Два часа, Нолан, чёрт бы тебя побрал. Ты думаешь, мне больше заняться нечем, кроме как торчать в этом притоне?

— А по-моему — весьма приятное место, — Нолан легонько чмокнул его в губы, опасаясь выполнения угрозы. — В следующий раз выбираешь ты.

— Ты уверен, что следующий раз будет? У меня тоже есть работа, Нолан. И за эти два часа я успел бы сделать её.

— Не бесись, — Нолан поморщился. — Эксперимент затянулся.