Письма из Терра Арссе

Еле удержала себя от возмущенного фырканья по этому поводу. Никогда не испытывала к гвардейцам из сопровождения особой привязанности и поняла, что это взаимно. Обошла шатер и выглянула из-под полога с противоположной входу стороны.

Солнце уже начало клониться к горизонту, но до заката оставалось еще несколько часов. Сидящие у костра гвардейцы меня не заметили, а горничной вообще не было поблизости, поэтому я осторожно приподняла ткань шатра повыше и выскользнула из него.

Накинула капюшон плаща и так же незаметно проскользнула мимо нашего небольшого лагеря в сторону городской стены. Пожалуй, короткая прогулка мне не повредит, а даже поможет собраться с мыслями.

Мой алый плащ слишком выделял меня из толпы, но во время путешествия я успела заметить, что многие знатные горожане носят черные плащи с красной изнанкой. Поэтому вывернула плащ изнанкой наружу и превратила свой отличительный знак Следующей в обычный для местных предмет одежды.

Людей у городских ворот было столько, что стражи даже не стали спрашивать у меня никаких документов, лишь попросили снять капюшон и, не заметив ничего подозрительного, пропустили в Руатан.

Но, не всем было так просто попасть на праздник. Коротко стриженного мужчину, лет на десять старше меня, стражники обыскали, унизительно заставив раздеться до белья, и все равно в итоге выгнали за ворота.

— За что его так? — Не поняв, спросила я у нарядно одетой крестьянки, выходившей в город следом за мной.

— Дык вивианец али метис. Волосья у него светлые, — охотно объяснила она.

— А как они разглядели? Он же лысый почти?

— Коли бы разглядели, тоды, мож, еще и поколотили бы, а так вышвырнули из города и дело с концом.

Крестьянка пожала плечами, удивляясь моей неосведомленности. Внутри шевельнулось какое-то чувство неправильности происходящего. Несправедливости. Необоснованной жестокости. Но никто не выказал ни капли сочувствия этому человеку. Окружающие были, либо равнодушны, либо даже поддерживали городских стражей.

Возможно, я просто не слишком хорошо понимала, что происходит вокруг. Всю жизнь просидела взаперти, наедине с книгами, Учителем и слугами. Может, вивианцы, и правда все, как один, варвары, разбойники и убийцы? Но ведь конкретно этот никому ничего плохого не сделал?

Я предпочла не вмешиваться, но после увиденного внутри остался неприятный осадок. Тяжелое чувство вины. Словно я сама поступила неправильно, малодушно и плохо, ничего не предприняв.

Какое-то время произошедшее занимало мои мысли, но вскоре нарядный и шумный город вокруг отвлек от мрачных размышлений.

Теперь я могла рассматривать Руатан сколько угодно, не скрывая своего восхищения. Здесь я впервые увидела трех- и четырехэтажные дома. В Авенире самыми высокими были двухэтажки, а мой замок возвышался над ними, словно высокая гора.

Как же много людей было вокруг! На контрасте с долгим заточением в Пятом замке, такое количество спешащих куда-то горожан и гостей города казалось мне просто огромным.

За день украшать улицы почти закончили: легкий осенний ветерок раскачивал разноцветные флажки и гирлянды, огоньки в которых уже зажглись, несмотря на то, что до темноты было еще далеко. Вечер был теплым и многие окна и двери были открыты настежь, а легкие светлые шторы развевались словно флаги. Отовсюду слышались радостные и возбужденные голоса, веселые песни и музыка. На улицах Руатана царила непринужденная праздничная атмосфера.

Легкий ветерок холодил лицо и ласково трепал волосы. Только сейчас почувствовала незнакомое мне раньше опьяняющее чувство свободы. Я сама могла решать, куда именно идти и что делать, не была связана тысячей ограничений и правил, могла вдохнуть полной грудью и решиться на любое безрассудство в городе, где меня никто не знал. Поддавшись праздничной атмосфере, тоже хотелось петь и танцевать, хотя к сбору урожая я и не имела совершенно никакого отношения.

Прогуливаясь по вечернему Руатану и следуя по тому же направлению, что и большинство горожан, я оказалась неподалеку от центральной площади, где вскоре и должны были начаться праздничные гулянья. Запах жареного мяса из открытого окна одной из таверн так невовремя напомнил мне, что я зря отказалась от ужина, а еще о том, что, сбегая из шатра, не взяла с собой ни монетки.

Печально вздохнув и распрощавшись с идеей поужинать в городе, я прислушалась к доносящейся из таверны музыке.

Незамысловатые гитарные аккорды переросли в интересный проигрыш, сначала медленный и спокойный, а после значительно ускоривший темп. А потом, зазвучала песня.

Исполнявший ее голос был глубоким и хрипловатым, но со словами исполняемого произведения звучал правильно и воспринимался вполне гармонично. Он показался мне знакомым, но я тут же отмахнулась от подбирающегося ко мне ощущения дежавю, ведь просидев всю жизнь взаперти я никак не могла знать исполнителя. Менестрелей в Пятый замок не допускали, а серенад под окнами мне никто никогда не пел.