Читаем Письма из Владимирской тюрьмы полностью

Дорогая моя Соничка! В этот раз я получил от тебя только одну открытку, так что совсем не знаю, как вы живете. По-видимому, дача тебя окончательно разложила, и ты заленилась. Напиши мне, пожалуйста, как ты себя чувствуешь, как ты отдохнула, как дети и как себя чувствует Зоря. Передай ему большой привет и спасибо за все. Газету получаю исправно, спасибо. Не замучили ли тебя дожди, и когда ты думаешь переехать в город? Передай мой большой привет и благодарность Хи и Эмме. Напиши, как дела у Саши маленького и как живет твой Андрейка. Крепко тебя обнимаю и целую.

Дорогая моя Симочка, большое тебе спасибо за письма. То, что ты мне сообщила о маме, малоутешительно, поцелуй ее за меня, и если у нее наступают иногда минуты просветления, передай мой привет. Напиши, как Нина живет там, и когда ты рассчитываешь, она приедет. Привет Саше. Крепко тебя целую.

Ну вот, моя любимейшая Оленька, как будто бы все. Очень прошу тебя беречь себя и писать мне возможно чаще. Тебе трудно представить, сколько радости мне доставляют твои письма. Крепко тебя обнимаю и целую. Поцелуй за меня детей и внуков. Твой Л.

17.8.60 г.


Здравствуй, моя дорогая и любимая Оленька!

Очень прошу извинить, что я вам своевременно не написал в этом месяце и заставил зря волноваться. Мне просто почему-то показалось, что в начале месяца я вам писал. И только когда приехал Юра, я увидел, что ряд мелочей, которые хотел бы вас попросить привезти, отсутствуют (об этих мелочах хотел написать). Я вспомнил, что хотел написать письмо, а на самом деле забыл, и просил ему передать, чтобы вы не волновались.

Здоровье мое обычное, не хуже, чем было во время последнего свидания, так что, пожалуйста, не беспокойтесь. Еще раз прошу меня извинить и постараюсь, чтобы такие вещи не повторялись. Кстати, я хотел воспользоваться этим случаем, чтобы и вы понимали, как мне бывает беспокойно и тревожно, когда вы иногда забываете мне написать. Так что прошу и вас быть аккуратнее.

Меня особенно тревожит и беспокоит, Оленька, моя дорогая, твое молчание, и, как всегда, с большим нетерпением жду твоего письма. Соничка в своем письме сообщает, ты просила передать, что пока лучше себя не будешь чувствовать, не можешь написать. Ты, моя любимая, можешь себе представить, как мне тяжело получать такие справки о твоем самочувствии. Тем более что я не могу ни помочь, ни поддержать и даже просто подбодрить тебя лично.

Я уже неоднократно писал, а сейчас еще вынужден напомнить, крепись, моя любимая, и помни всегда, как много для меня значит твое здоровье. Так что очень и очень прошу делать все, даже через не могу, для того, чтобы бороться с плохим настроением и укреплять свои нервы.

Ты сама знаешь, что и у меня есть нервы, и они тоже временами сдают, но отлично понимаю, что если позволю себе их распускать, то это приведет к концу или ко всяким нежелательным осложнениям в состоянии здоровья. В большой узде их держит то, что я себе отлично представляю, какой все это может нанести непоправимый удар и окончательно сокрушить твое здоровье. Одна мысль об этом заставляет меня мобилизовать всю свою волю и обуздать нервы.

В такие минуты я очень часто и помногу думаю о тебе, перечитываю твои письма, подолгу разглядываю твою карточку, а также стараюсь себя развлечь. Начинаю читать запоем, стараюсь слушать хорошую музыку и постепенно успокаиваюсь. (На днях во время одной из таких нервных вспышек я по радио услышал: «Я люблю вас, Ольга» — и очень быстро успокоился, Чайковский в таких случаях незаменим.)

Но основное, понятно, в том, что я еще не совсем потерял надежду, что расстанусь со своим «отелем». И в такую минуту стараюсь себя уверить и заставить жить до того момента, когда смогу разговаривать с тобой по-человечески, а не через стол, и сколько нашей душе будет угодно. А для этого момента, верь мне, Оленька, стоит взять в руки свои нервы.

Я очень верю в то, что в ближайшее время тебе удастся, Оленька, справиться с болезнью. Тем более что и Соничка, и Светочка мне пишут, что никаких плохих объективных данных нет, и последняя ЭКГ была хорошей, а это самое важное. Так что, будь любезна, напиши мне, хотя бы для тренировки, от этого тебе хуже не станет.

Большое спасибо за посылку и за передачу, которую привез Юра. Еще раз обращаю ваше внимание, что вы мне посылаете много лишних, ненужных вещей и мало полезных для моего здоровья. Например, балык, сыр или колбасу — это совершенно не нужно. Если уж вам очень хочется тратить много, посылайте больше фруктов, особенно яблок, и помягче, жесткие мне не годятся. Очень вас прошу первой оказией привезти мне следующие вещи и продукты: теплую шапку; теплые перчатки; шерстяные носки, если есть, 2 пары; пачку ваты; туалетную бумагу; немножко сахару; камфорный спирт; десяток таблеток синтомицина; и вместо всякой гастрономии творог и яйца; мел для зубов.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мемуары под грифом «секретно»

Лихолетье: последние операции советской разведки
Лихолетье: последние операции советской разведки

Автор этой книги – человек легендарный. Николай Сергеевич Леонов – генерал-лейтенант КГБ в отставке, доктор исторических наук, академик РАЕН, друг Рауля Кастро и Че Гевары, личный переводчик Фиделя Кастро во время его визита в 1963 году в СССР, многие годы руководил работой информационно-аналитического управления советской внешней разведки. Он не понаслышке знает о методах работы спецслужб СССР и США, о спецоперациях, которые проводило ЦРУ против Советского Союза. Основываясь на своем личном опыте Леонов показывает, как работала существовавшая в последние годы СССР система принятия важнейших политических решений, какие трагические ошибки были допущены при вводе советских войск в Афганистан, предоставлении помощи так называемым развивающимся странам, а также в ходе проводившихся при Горбачеве переговоров о разоружении.

Николай Сергеевич Леонов

Детективы / Военное дело / Военная история / Спецслужбы / Cпецслужбы
Спецслужбы СССР в тайной войне
Спецслужбы СССР в тайной войне

Владимир Ефимович Семичастный, партийный и государственный деятель, председатель КГБ в 1961–1967 годах, был из числа «молодых реформаторов», заявивших о себе во времена «оттепели» и смещенных с политического Олимпа в эпоху «застоя». Первый из руководителей КГБ, кто регулярно встречался с ценными агентами советской внешней разведки и единственный, кто в своих мемуарах подробно рассказал о работе разведчиков-нелегалов. А еще о том, как удалось избежать трансформации Карибского кризиса в Третью мировую войну и какую роль в этом сыграла советская внешняя разведка.Оценивая работу разведок, противостоявших друг другу в разгар «холодной войны», он не только сравнивает их профессиональную эффективность, но и задается более глубокими вопросами — о том, морален ли шпионаж вообще, и чем государству и личности приходится платить за проникновение в чужие тайны.

Владимир Ефимович Семичастный

Детективы / Биографии и Мемуары / Военное дело / Спецслужбы / Документальное
Наш Ближний Восток
Наш Ближний Восток

Летом 2015 года в результате длительных переговоров было достигнуто историческое соглашение по атомной программе Ирана. Осенью 2015 года начались наши военные действия в Сирии.Каковы причины антииранских санкций, какова их связь с распадом СССР? Какой исторический фон у всех событий на Ближнем Востоке в целом и в Сирии в частности? В своих воспоминаниях В.М. Виноградов дает исчерпывающие ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с современной ситуацией на Ближнем и Среднем Востоке.Владимир Виноградов, чрезвычайный и полномочный посол СССР в Египте во время войны Египта и Сирии с Израилем (1973) и в Иране во время Исламской революции (1979), являлся в Союзе одним из главных специалистов по Ближнему региону и, безусловно, ключевым игроком в этих важнейших событиях нашей истории.

Владимир Михайлович Виноградов

Биографии и Мемуары

Похожие книги

100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное