Письма к друзьям

Флорентийский собор был созван в начале 1438 года по инициативе Константинопольского двора, возглавляемого императором Иоанном Палеологом, и римского папы Евгения[76]. Целью собора было воссоединение православного Востока с католическим Западом. Главным побуждением к этому воссоединению для императора служило давнишнее печальное политическое положение Византийской империи вообще и, в частности, Константинополя, угрожаемых со стороны турок. Ища союза с папой, император надеялся на военную помощь западноевропейских государей; папе уния с Востоком была нужна вследствие крайней, также давнишней запутанности церковно-политических дел на Западе, когда, независимо от папы и даже в противовес ему, созван был собор в Базеле^{377}, грозивший отторгнуть от римского престола значительную часть Запада. Объединившись с православным Востоком, папа надеялся укрепить свое положение на Западе. После немалых трений и споров собор созван был сначала в Ферраре, а затем, в начале 1439 года, перенес свои заседания во Флоренцию, почему и получил наименование Флорентийского.

Византийский император, Константинопольский патриарх, представители других патриархов, митрополиты, епископы и клирики, видные сановники, выдающиеся богословы и церковные витии - с одной стороны, римский первосвященник, кардиналы, ученейшие теологи и представители западного клира - с другой, - сошлись, чтобы общими усилиями прекратить многовековое разъединение между Римом и церквами Востока. В частных заседаниях и общих собраниях рассматривались и обсуждались все спорные вопросы христианской веры, разделявшие Восток и Запад на два духовно-враждебных лагеря^{378}. Лучшие богословские силы выступали в этих спорах с той и другой стороны. При этом со стороны императора (внутренне, может быть, и не очень сочувствовавшего унии, а действовавшего по мотивам внешнего характера) оказывалось значительное давление на представителей Православия, с целью сделать их более уступчивыми и склонить к унии с Римом, от которой император ожидал для своей империи значительных политических выгод. Со своей стороны папа соблазнял противников разными посулами и одновременно вынуждал к соглашению материальными стеснениями, так как средства на содержание членов собора шли от папского двора.

Близкое ознакомление с "деяниями" этого собора может, правду сказать, смутить и не очень маловерного человека: так много было в этих деяниях чисто человеческого, чтобы не сказать - низко-человеческого.

Обоюдные воздействия императора и папы видимо достигли своей цели: выдающиеся представители Востока, даровитейшие богословы, блестящие ораторы склонились в сторону унии и увлекли других. Но один человек, все время неутомимо боровшийся за святую истину Православия, разивший противников и глубиною богословской мысли, и силой красноречия, и воодушевлением веры, оставленный по корыстным, низменным побуждениям своими бывшими единомышленниками и соратниками, перешедшими на римскую сторону, один человек до конца не склонился перед римской курией: ни прещения императора, ни уговоры и соблазны со стороны папы, ни хитросплетенная, отточенная аргументация римских богословов, ни гнусная измена самых видных собратий не возымели ни малейшего влияния на бесстрашного, неподкупного, имевшего ум Христов и апостольскую ревность поборника Православия, митрополита Ефесского, Марка Евгеника.

На фоне властолюбия, малодушия, всяческой корысти, хитрости, предательства и иных страстей, насыщавших атмосферу собора, блаженный Марк явил себя тем, "кто среди всех опасных преткновений, как мраморный колосс, незыблемо стоял, стезею правды шел, сражался с каждым злом, сражаясь - побеждал"^{379}. Вот что читаем мы о нем в кратком предисловии к русскому переводу одного небольшого его сочинения, озаглавленного: "Изъяснение церковного последования".

"...Святитель Ефесский был непобедимым противоборцем латин на Флорентийском соборе, когда происки римских пап и малодушие Константинопольского двора подготовили было насильственное соединение Церкви восточной с погрязшим в нововведениях Римом. С непреоборимою силою ревности по истине, с непоколебимой решимостью - стоять за Православие до последнего издыхания, выступив на бессмертный подвиг защиты Православия, блаженный Марк твердо устоял против льстивых увещаний и угроз двора Константинопольского и победоносно отразил все лжеухищрения проповедников и защитников латинства. Доказательства истины и опровержение лживых мнений и догматов папских были так у него неотразимы, красноречие так пламенно, что латины, которых он прямо называл еретиками, и ненавидели его, и прямо боялись, как единственного в то время, страшного для них, врага своего. Святитель остался верен своему долгу и призванию до конца и - один не подписал беззаконного акта, собора, беззаконно составленного.