Письма к друзьям

Лютера искушал голос змия, шептавшего ему: "будешь превыше вселенского сознания". Несмотря на законность протеста, направление, самочинно и самонадеянно принятое Лютером, привело его к окончательному разрыву с истинным христианством. Он отклонился еще дальше от ствола Вселенской Церкви, чем Рим, от которого он отпал.

Между тем путь, по которому с самоотвержением, смирением и подлинной богопреданностью ступал первый сын Вселенской Церкви, Максим, возвел его в славное достоинство отца ее. Максим явил собою потомству назидательнейший пример безусловной верности Церкви и спасительного противления законной власти, не сохранившей этой верности.

Верносгь Церкви! Вот тема, требующая к себе усиленного внимания после всего вышесказанного не только в этом письме, но и в предшествующих, по крайней мере, начиная с 11-го.

Ведь если Церковь есть "столп и утверждение Истины", то верность Церкви необходима, чтобы быть нам в согласии с Истиной. Что же значит быть верным Церкви? Как быть верным ей?

Для протестанта - собственно, не существует вопроса о верности Церкви. Во всяком случае, он без особого труда может обойти его.

У католика этот вопрос подменяется другим - вопросом о верности папе: на место непогрешимой Церкви ставится "святейший отец", как "непогрешимый глава Церкви"[107]. Этим подлогом вопрос весьма упрощается"[108], и совесть католика легко успокаивается на папском авторитете, на этом видимом знаке Истины.

Не так просто разрешается этот вопрос в Православии[109], т.е. в единой святой, соборной и апостольской Церкви, которая, с одной стороны, отвергает, как мы видели, внешний авторитет в вопросах веры, с другой - не мирится с протестантским свободомыслием, разрушающим единство религиозного сознания и жизни.

Отрицая внешний авторитет, а вместе и материальный критерий в области веры, православное сознание, чтобы не попасть в русло протестантизма, дробящего целостный образ Христовой Истины на сотни осколков, призывается к отысканию и указанию критерия внутреннего, духовного. А духовное, как известно, не доказуется, а, будучи воспринимаемо актом живой веры, "обличающей невидимое" (Евр.11:1), по существу показуется лишь в религиозном опыте этой веры. Поэтому вопрос о верности Церкви, как носительнице абсолютной духовной Истины, сводится к следующим вопросам: каким путем, по каким вехам нужно идти к "Дому Божию" (1Тим.3:15)? Как войти внутрь его? Как стать живым членом Тела Истины и благодаря этому внутренним ухом слышать голос Истины, в Церкви глаголющий, т.е. голос Христа ("полноты Истины" - преп. Исаак Сирин^{440}), ее возглавляющего, и Духа Истины, ее исполняющего?

За разрешением этих вопросов обратимся к многовековому опыту самой Церкви и вопросим излюбленных чад ее, святых Божиих: как они мыслили о верности Церкви и как действовали согласно этой своей мысли?

Прежде всего заглянем еще раз в житие преп. Максима Исповедника и поищем там вех, указующих путь к Истине, хранимой Церковью для спасения людей.

Такие вехи не раз указывал св. Исповедник в своих беседах с уклонившимися от Истины представителями монофелитства. Услышав неправое учение о волях в Господе Иисусе Христе, он указал на их заблуждение и заключил свой ответ им словами: "этого я признать не могу и не научился от святых Отцов так веровать"^{441}. В другой раз преподобный изрек: "Из всего Священного Писания, из творений святых учителей и из постановлений соборных[110] мы научаемся, что воплотившийся Иисус Христос, Господь и Бог наш, имеет силу хотеть и действовать по Божеству и по человечеству"^{442}.

Ту же мысль о необходимости сохранять единомыслие не только с евангельским и апостольским, но и со святоотеческим учением - высказывал и сподвижник преп. Максима по борьбе с монофелитством, св. папа Мартин, выражавший готовность умереть за верность "преданиям святых отцов"^{443}.