Письма к незнакомке

Я хвораю вовсю и кашляю так, что камни трещат, тем не менее в понедельник вечером я намерен послушать мадемуазель Рашель, которая в присутствии шести великих людей прочтет отрывки из «Федры» \ Она может решить, что я кашляю нарочно, ей в пику. Напишите мне поскорее. Скучаю я убийственно, и Вы совершите акт милосердия, сказан что-нибудь приятное, как Вы умеете кое-когда это делать.

35

Париж, воскресенье вечером Декабрь (1842}

Ваше письмо ничуть меня не удивило — я был к нему готов. Я знаю Вас уже довольно и ничуть не сомневаюсь, что, коль скоро в Вашей головке появляется какая-либо светлая мысль, Вы тотчас раскаиваетесь и стараетесь поскорее о ней забыть. Впрочем, Вы бесподобно умеете золотить самые горькие пилюли — в этом я отказать Вам не могу. И, уступая место сильнейшему, сдаюсь перед героическим Вашим решением пе ходить более в Музей \ Я совершеныейше уверен, что Вы не слушаетесь ничьих советов, однако ж надеюсь, не далее как через месяц Вы тчесе тесь ко мне благосклонней. Наверное., Вы правы. Одна испанская поговорка гласит: «Entre santa у sank» pared de cal у canto» А Вы все сравниваете меня с дьяволом., Во вторник вечером я обратил внимание на то, что совсем почти не думаю о своих книгах, а все больше о сапожках, да о перчатках Ваших. Но что бы Вы ни говорили, с присущим Вам дьявольским кокетством, мне не верится, будто Вы боитесь потерять голову в Музее, как то бывало прежде. По совести говоря, вот что я о Вас думаю и как расцениваю Ваш отказ: кокетство Ваше должно иметь, пусть неясную, расплывчатую, но цель, и цель эта — я. Однако подбираться к пей слишком близко Ва^не хочется, ибо если Вы не сумеете ее поразить, тщеславие Ваше сильно пострадает, к тому же, приглядевшись, Вы можете решить, что прицеливаться совсем не стоит,— ну, разве я не прав? В прошлый раз я собирался у Вас спросить, когда мы увидимся снова и, быть может, если бы я настоял, Вы назвали бы день; но потом я подумал, что. согласившись на словах, в письме Вм можете отказать мне, а я буду страдать и возмущаться.

Я всегда бываю с Вами до идиотизма откровенен, но мой пример ничуть Вас не трогает.

36

Четверг, 29 декабря 1842.

Давно уж я собираюсь написать Вам. Ночами я сочиняю прозу для потомства, а значит недоволен и Вами и, что всего удивительнее, собой. Но нынче я более снисходителен. Только что слушал госпожу Персиа-еи ¹ — она-то и примирила меня с родом человеческим. Будь я царем Саулом ², она была бы Давидом при мне ³. Меня уверяют, будто академик, г. де Понжервиль \ вот-вот отдаст богу душу; я от этого в отчаянии, ибо его мне все равно не заменить, и я предпочел бы, чтобы он подождал, покуда не придет мой срок. Вышеупомянутый Понжервиль перевел в стихах латинского поэта \ по имени Лукреций, который умер сорока трех лет от роду, испив любовного напитка в надежде внушить любовь или хотя бы приязнь. Но прежде он успел сочинить объемистую поэму о «Природе вещей», богохульную, кощунственную, омерзительную и пр.

Здоровье г. де Понжервиля волнует меня более, нежели оно того стоит, а кроме того скучнейшие обязанности наступающего Нового года заставляют меня подняться послезавтра в шесть часов утра. Как это никому не приходит в голову отправиться в этот день путешествовать или просто¹ ко всем чертям? Висят надо мною и другие скучнейшие обязанности, которые посмешили бы Вас и о которых я не стану рассказывать. Знаете ли Вы, что если мы станем и далее писать друг другу в подобном учтиво-доверительном тоне, утаивая свои сокровенные мысли, нам останется лишь заботливо сохранять этот стиль, дабы в один прекрасный день опубликовать нашу переписку, как это случилось с перепискою Бальзака и Вуатюра? ⁶ Вы заботитесь прежде всего о том, чтобы почитать несуществующими вещи, обсуждать которые Вам не хочется, что делает величайшую честь дипломатическим способностям Вашим, А .Вы, мпе кажется, похорощели. Хотя поверить в это трудно, ибо море не пополняется новыми йодами. Сие доказывает, что, теряя в одном, Вы приобретаете в другом. Хорошеют, когда в порядке здоровье; а оно в порядке, когда у человека превосходный желудок и недоброе сердце. Вы по-прежнему едите пирожные?

Прощайте; желаю Вам удачного конца года и удачного начала будущего. А уж друзья Ваши попользуются в этот день Вашими щечками. Когда я закончу прозу, о которой писал выше, в наказание поеду дней на десять в Лондон. Вероятно это будет поближе к Пасхе.

37

Декабрь 1842 <^>.