Письма к Олафу Броку. 1916–1923

Нежно обнимаю Вас и друзей, целую ручки Вашей дорогой жены,

Сердечно Ваш

Гулькевич

Мог ли бы я Вас просить выписать для меня «Meine Ansicht» zersheute Betrachtungen – A. Bertholdу Spemann – Stutgart[105]. За сим: 1) Von kommenden Dingen, 2) Zur Kritik der Zeit, 3) Zur Mechanik des Geistes (1913); 4) Deutchlands Robs… 5) Probleme d. Frieden… – все Вальтера Rathenau[106]. Простите и спасибо.

17 30/17 XII 1917 Стокгольм

Дорогой Друг,

Спасибо большое за:

1) Статью в Aftenposten[107]. То, что Вы говорите от себя, превосходно. Бубликов[108] же меня не удовлетворил. Он мог дать Вам и количественно и качественно более значительный материал. Моя аргументация в здешнем Social-Demokraten[109] мне казалась более полною.

2) Særtryk av Samtiden[110]. В этой статье проявились все чудные стороны Вашего «естества». Последний абзац стр. 662 и первый стр. 663 мне пришлись по душе, как не знаю что-либо другое. Я, безусловно, разделяю в этой области Ваши утверждения и радуюсь тому, что Вы их высказали так горячо и убедительно.

3) За Сергея Васильевича Рахманинова[111]. Он гениальный музыкант и пианист. Но натура славянская. Не знает, чего хочет. Решил ехать сегодня – отложил за сим на завтра, а теперь колеблется между Норвегиею, куда я его уговаривал ехать и Данией, куда его зовет один друг его. Если он соберется к Вам, то приголубьте его также, как Вы баловали всех друзей моих.

4) Беседовал я с А.[шбергом][112]. Воспользовался его интервью, за которое выбранил его поскольку имел на то возможность, ибо его слова – это Hohelied[113] большевикам и под конец спросил его, не поинтересуется ли он рядом предприятий, которые перечислил вкратце, не называя их владельца. Он ответил мне, что «momentan»[114] (разговор шел на немецком языке) об этом не может . При этом подчеркнул . Следовательно, будем сидеть и ждать. А стыд за то, что творится в Брест-Литовске, ежедневно испытывается сильнее и боль за Россию растет не по дням, а по часам.

Никогда не чувствовал себя столь несчастливым. Обстоятельства так сложились, что личной жизни у меня почти не было: ласки и доброты я испытывал более всего (не впервые ли?) в Христиании. А то у меня была одна всепоглощающая и все исчерпывающая задача – работа на пользу России. Ею я только жил. Теперь все пошло прахом, и покамест будущее застелено таким густым туманом, что не разглядеть, откуда мог бы прийти свет спасения. Брррр. Простите за вопль отчаяния. Жаловаться не достойно человека и не следует падать духом. Но бывают скверные минуты, и, по-видимому, в одну из таких я стал писать Вам… Простите мое малодушие.

Савицкого[115], к сожалению, нет. Он должен был выехать из Петрограда накануне большевистского движения. Узнав, что большевики хотят экспроприировать земельную собственность, он полетел в Чернигов, к своим и там застрял теперь.

Стахович[116] благодарит за память и от души желает всего, всего лучшего. Он помолвлен с девушкою – Ольгой Владимировной Безобразовой[117], и женится сейчас же после Крещения.

От души желаю и я Вам и всей дорогой Вашей семье счастья, здоровья, покоя души, а дорогой Вашей стране лучшего 1918 года, нежели был последний.

Сердечно обнимаю Вас

Ваш Гулькевич

18 18 XII 1917 [118] Стокгольм

Дорогой Профессор и Друг,

Не можете ли Вы мне помочь в совершенно легальной форме бороться с большевиками? От нас отправлен человек в Хапаранду, который будет телеграфировать сюда в Stockholms telegrammbyraa[119] ( Свенске телегр.[120]) сведения, полученные вне территории цензуры большевиков. Morgenbladet[121] обращалась уже ранее к названному выше бюро чтобы получать с 1 января 1918 г. известия из России. Ему бюро ответило, что Morgenbladet может получать их уже на днях. Вероятно, у Aftenposten, Sjofarstidende[122], Tidens Tegn[123] (Рольфу Т.[124] хочу писать, если удастся, сегодня же) и другие имеются здесь представители, которые у Stockholms telegrammbyraa могли бы получать такие данные. Телеграфироваться будут 300 слов ежедневно. Не найдете ли Вы возможным сговориться со знакомыми у Вас в редакциях упомянутых выше газет, чтобы их представители в Стокгольме получали из телеграфного бюро настоящие сведения о России? Директор телеграфного бюро поставлен мною в известность о моем письме к Вам.