Письма к Олафу Броку. 1916–1923

Прошу и от меня передать привет Грану[134]. С удовольствием, если приищу подходящую тему, напишу для Samtiden[135]. Писать о большевиках без более основательного материала было бы несколько неосторожно. Но подумаю. Спасибо и ему и Вам.

Сегодня хотел коснуться более практического предмета: «фирмы». Не думаете ли Вы, а с Вами и Ник.[олай] Хр.[исанфович], что до основания в Христиании филиального отделения его банка, было бы полезно предпринять некоторые коммерческие операции? Начать действовать наступит пора, когда большевики вопреки нашим предположениям и ожиданиям, утвердятся во власти, или когда иссякнут личные мои средства. (Товарищей я обеспечил на год прилично, мои же личные гроши кончатся через месяцев шесть). Между тем, мне предложили теперь 2 дела:

а) продать России до мая 4.000 тонны бумаги по 600 крон loco [неразб. – ред.], и в) тоже 1,5 млн. кос – стоимостью около 2 млн. крон (годовое потребление при нормальных условиях 6 млн). Косы и бумага нужны России при каждом режиме. Но безопасно ли доставлять эти товары в Россию, и кому лучше было бы продать их?

Если Ден.[исов][136] считает первое обеспеченным и знает надежного покупателя (его банк?) не пойдет ли он на финансирование и на каких условиях? Это было бы началом деятельности нашей фирмы. В Христиании мы образовали бы главное правление с Вами во главе, с участниками вроде моего торгового агента Никольского[137] (более серьезное, прелестное издание Савицкого), меня и кого-либо еще. Для Стокгольма также имею очень хороших людей. Главное, что меня теперь интересует знать: считает ли Ден.[исов] начать такие операции? Его денежное участие (открытие здесь кредита) желательно, но не обязательно. Могу постучаться здесь к кому-либо и помимо его. Обдумайте все это хорошо и переговорите с ним. При этом случае передайте ему мой сердечный привет.

Как Вы видите, несмотря на ужасное настроение. Духом не падаем и готовимся пережить бурю как можно бодрее или приспособиться к новым условиям, если таковые наступят.

Целую ручку Вашей дорогой жены и детей обнимаю.

Неизменно Ваш

Гулькевич

Как смотрит Ден.[исов] на положение вещей у нас? Какой срок он дает большевикам? Он, вероятно, имеет сведения из первоисточника. Я писем ни от кого с октября месяца не получаю. Отзывы путешественников противоречивы и сбивчивы.

22 7 II / 25 I 1918 Стокгольм

Дорогой мой,

Позвольте, прежде всего, выразить Вам мое глубокое восхищение Вашим последним ответом Гункелю[138]. Конечно, особенно порадовал меня первый абзац стр. 47. Письмо Г.[ункеля] хотя и построено на «односторонней», предвзятой исходной точке зрения, все же являлось искусным диалектическим приемом. Опровергнуть его было нелегко. Но благородством Вашей «природы» (естества), сказал бы я, Вы сразу опрокинули его постройку и разбили наголову. Я вполне понимаю удовлетворение Ваших земляков. Как славянин, однако, продолжаю оценивать гораздо выше Ваш вклад в науку, и в этом, впрочем, я рискую очень разойтись с ними, если они так дают увлечь себя, как Вы пишете, настроением минуты.