Письма к сыну

Надеюсь, что, читая историю, одно-то наблюдение ты во всяком случае сделаешь, -- оно очень справедливо и напрашивается само: чаще всего именем своим и состоянием люди, находившиеся при дворах, обязаны были своим внешним качествам, нежели неким внутренним достоинствам. Их подкупающая обходительность, учтивость и манера держать себя, можно сказать, вымостили с начала и до конца дорогу их высшим талантам в тех случаях, когда таковые у них были. Они становились фаворитами прежде, чем стать министрами. При дворах любезное обращение со всем и каждым и douceur dans les manieres264 более чем необходимы: вред, который может принести тебе какой-нибудь обиженный тобою дурак или valet de chambre265, увидевший, что ты его презираешь, порою намного перевешивает то добро, которое десяток достойных людей захочет для тебя сделать. Дураки и люди низкого звания, как правило, очень ревниво относятся к своему достоинству и никогда не забывают и не прощают того, что в их глазах является пренебрежением. Вместе с тем учтивое обращение и малейшее проявление внимания они расценивают как особую милость; запомни это обстоятельство и считайся с ним; мне кажется, что этим мы покупаем их расположение и притом по дешевой цене, а раз так, то значит есть прямой смысл его покупать. Сам государь, который очень редко бывает одарен умом и талантами, позволяющими ему блистать среди своих придворных, уважает тебя на основании того, что знает о тебе понаслышке, но любит тебя на основании своих собственных впечатлений, иначе говоря -- твоей учтивости и того, как ты ведешь себя с ним; во всем этом только он один является судьей. Подобно тому как существует свадебное платье, существует и платье придворное, и без него при дворе ты не будешь принят. Платье это есть volto sciolto266, внушительный вид, изящество и учтивость, непринужденные и располагающие к себе манеры, внимательность к окружающим, подкупающая любезность и все то je ne sais quoi, которые и составляют то, что именуется грациями.

Только что пришло письмо, из которого я узнал неприятную новость; оно было не от тебя, как я ожидал, а от одного из твоих парижских друзей, он пишет, что у тебя лихорадка и ты сидишь дома. Мне, правда, отрадно было узнать, что у тебя хватило благоразумия не выходить из дому и лечиться, но если бы у тебя его было чуть больше, ты, быть может, и вовсе бы не заболел. Ты молод, у тебя горячая кровь, и твоему хорошему желудку и хорошему пищеварению порядочно достается; поэтому полезно было бы время от времени щадить его и давать ему отдых, принимая легкие слабительные и сажая себя дня на два, на три на очень умеренную диету, для того чтобы избежать вспышек лихорадки.

У лорда Бэкона, который был выдающимся физиком и не менее выдающимся врачом, в его "Опыте о здоровье" есть такой афоризм: Nihii magis ad sanitatem tribuit quam crebrae et domesticae purgationes267. Под domesticae268 он разумеет те простые слабительные, которых не надо заказывать и которые каждый может приготовить себе сам, как например отвар александрийского листа, пареный чернослив с александрийским листом; можно еще пожевать немного ревеня или выпить полторы унции ясеневой манны, растворенные в воде, куда для вкуса следует прибавить сок, выжатый из половины лимона. Прием таких вот нежных и необременительных для желудка слабительных несомненно предотвратит приступы лихорадки, которым так подвержены люди твоего возраста.

Между прочим, я хочу, -- и решительно настаиваю на этом: если в установленные дни ты, будучи болен, не сможешь мне писать, пусть за тебя пишет Кристиан и сообщает мне точные сведения о твоем состоянии. Я не жду в его письмах цицероновского эпистолярного стиля, с меня достаточно его швейцарской простоты и правдивости.

Надеюсь, что ты расширил круг своих парижских знакомых и бываешь теперь в различных домах. Это единственный способ узнать свет: у каждого кружка есть свои особенности, отличающие его от другого, и человеку деловому за его жизнь приходится сталкиваться и с одним, и с другим, и с третьим. Большое преимущество -- знать языки тех стран, по которым ты путешествуешь, различные же круги можно в известной степени считать различными странами: у каждого особый язык, обычаи и манеры; изучи их все -- и ты ничему не будешь удивляться. Прощай, дитя мое. Береги свое здоровье; помни, что без него все радости жизни -- ничто.

LXXV

Лондон, 5 марта ст. ст. 1752 г.

Милый друг,