Письма к утраченной

Поезд был грязный и переполненный, как и все поезда военного времени. Стелла шла по вагонам, стискивая зубы и притворяясь, что не слышит свиста и окриков солдатни. Хорошо бы усесться так, чтобы в непосредственной близости не было военных.

Наконец она углядела свободное местечко в купе, где, кроме двух спящих матросов, была только перепуганная женщина с двумя детьми. Лишь разместив на полке свой чемоданчик и усевшись, Стелла заметила, что младший ребенок зеленовато-бледен.

– Укачало, – со вздохом пояснила мать. – Мы в Мейдстоуне сели. С тех пор как тронулись, бедолагу уже три раза вырвало. Зачем только я его завтраком кормила! Столько хлеба с маргарином коту под хвост.

Стелла скроила улыбку, недоумевая, как сразу не почувствовала омерзительного запаха рвотных масс, и прикидывая, очень ли неприлично будет сразу пересесть. А может, лучше дождаться следующей станции, сойти и уехать обратно в Лондон? Зачем вообще она здесь? Стелла отвернулась к окну в надежде, что женщина не попытается продолжить разговор.

На всех станциях сняли таблички с названиями. Стелла чувствовала себя дезориентированной еще больше, чем обычно. В оконном стекле смутным пятном отражалось ее лицо, такое же бледное с прозеленью, как и у злополучного малыша. Поезд въехал в тоннель, и отражение стало четче, наметились темные омуты глаз.

Нелепую соломенную шляпку, недавно обнаруженную Адой в мешке с гуманитарной помощью для беженцев, Стелла сняла. Да что там шляпка! Нелепы, жалки и комичны сами ее потуги на элегантность. Невозможно быть элегантной в перелицованном платье с чужого плеча. Боже, что она делает? Рискует всем, о чем мечтала, – домом, безопасностью, семейной жизнью, – ради чего? Ради интрижки, которая закончится вместе с выходными? Ясно же, что янки с самого начала этого добивался, грамотно вел подготовку, письма сочинял исключительно, чтобы переспать со Стеллой. Он ведь ее совсем не знает. Два несчастных поцелуйчика – разве этого достаточно, чтобы влюбиться без памяти?.. Вспомнив, что под платьем надета скользкая шелковая сорочка, воплощение греха, Стелла запаниковала. Возможно, Дэн Росински, увидев Стеллу в этой сорочке, проникнется к ней отвращением – так же как Чарлз. Боже…

– Милочка, вам дурно? Вас тоже тошнит, да?

– Нет, мне просто нужно в туалет, – пробормотала Стелла, поднимаясь.

Туалет оказался занят, и Стелла побрела, качаясь, в другой вагон – мимо солдат, курящих в форточки, передающих из рук в руки засаленные открытки с полуголыми красотками.

В тесной кабинке воняло еще хуже, чем в купе. Стелла погляделась в зеркало.

«Отступать поздно. Теперь изволь идти до конца».

Из сумочки она достала помаду, насильно втиснутую Нэнси (они выходили вместе, якобы направлялись на долгожданную встречу с придуманной матерью). Сняла колпачок. Как там пишут в дамских журналах? «Отважьтесь на алый цвет»?

Стелла неловко накрасила губы. Болезненно-бледное лицо стало чужим, будто маленькая девочка добралась до маминой косметики. Стелла испугалась, предприняла попытку избавиться от помады. Жирный слой стерла, а цвет остался, как пятно после неудачной стирки.

В дверь забарабанили, Стелла, извиняясь, выскочила из туалета. Вернуться в купе было выше ее сил, она осталась у открытого окна. В лицо хлестал тугой ветер. Скоро уже. Кембридж близко от Лондона, потому-то его и выбрали. И вот поезд сбрасывает скорость, за окном проплывают дома, садики с развешанным бельем и овощными грядками.

Через несколько минут вокзал. Стелла зашла в купе забрать чемоданчик, и вонь едва не сшибла ее с ног. Несчастная женщина носовым платком тщилась стереть с сиденья свежие пятна. Стелла схватила вещи, выскочила в коридор.

По мере того как поезд замедлял ход, масса встречающих распадалась на отдельные лица. Наконец, тяжко вздохнув, будто от усталости, поезд остановился.

Стелла мешкала, всех пропускала. На бесконечную секунду осталась одна в вагоне перед открытой дверью. Появился проводник:

– Приехали, деточка. Кембридж. Сходить будем или как?

Пока Стелла колебалась, людей в форме цвета хаки прибыло, точно воды в момент прилива. Холодея и чувствуя, как из-под мышек по бокам струится пот, Стелла вглядывалась в лица. Что, если он не пришел ее встречать? Что, если он пришел?

Он был на месте.

Подпирал, руки в брюки, стену возле автомата по продаже шоколадных батончиков. Увидев Стеллу, выпрямился и не спеша зашагал к ней. Лицо было серьезно, улыбка – нежна, Дэн явно уловил неуверенность Стеллы. А может, он и сам боится?

– Я рад, что ты приехала, – грустно сказал он, беря у нее саквояж. – Стою тут и думаю: сейчас вместо тебя Нэнси десантируется. Нет, она очень славная, только я-то не с ней планировал отпуск провести.