Читаем Письма к жене полностью

Письма к жене

Когда я увидел копию в отделе бумаг, назначенных для доклада государю, у меня сердце дрогнуло при мысли о новой беде, грозившей нашему дорогому поэту. Я тут же переложил её под бумаги в другой отдел ящика и поехал сказать М. Д. Деларю, моему товарищу по лицею, чтобы он немедленно дал знать об этом Пушкину на всякий случай. Расчёт мой на забывчивость графа оказался верен: о копии уже не было речи, и я через несколько дней вынул её из ящика вместе с другими залежавшимися бумагами» (РА, 1902, № 10, с. 232). О П. И. Миллере и «услуге», оказанной им Пушкину, см.: Эйдельман Н. Я. О гибели Пушкина: (По новым материалам). — Новый мир, 1972, № 3, с. 214—217.

44. 24 апреля 1834 г. Петербург

Вторник. Благодарю тебя, мой ангел, за письмо из-под Торжка. Ты умна, ты здорова — ты детей кашей кормишь — ты под Москвою. — Всё это меня очень порадовало и успокоило; а то я был сам не свой. У нас святая неделя, шумная, бурная. Вчера был у Карамзиной и побранился с Тимерязевой. Сегодня пойду к тётке, с твоим письмом. Завтра напишу тебе много. Покамест цалую тебя и всех Вас благословляю.

Комментарий

Автограф: ИРЛИ, № 602.

Впервые (с пропусками): Анненков, т. 1, с. 389—390. Акад., XV, № 921.

Датируется на основании пометы Пушкина «Вторник» и фразы «у нас святая неделя»: в 1834 г. вторник на святой неделе приходился на 24 апреля.

45. 28 апреля 1834 г. Петербург

Ну, жёнка! насилу дождались мы от тебя письма. По моему расчёту ты должна была приехать в Москву в великий четверг¹[277] (так и вышло), и целые девять дней не было от тебя известия. Тётка перепугалась. Я был спокойнее, зная уже, что ты до Торжка дотащилась благополучно, и полагая, что хлопоты приезда и радость свидания помешают тебе в первые дни думать о письмах. Однако уж и мне становилось плохо. Слава богу! ты приехала, ты и Маша здоровы, Сашке лучше, вероятно он и совсем выздоровил. Не от кормилицы ли он болен? Вели её осмотреть, да отыми его от груди, пора. Кланяйся сёстрам. Попроси их от меня Машку не баловать, т. е. не слушаться её слёз и крику, а то мне не будет от неё покоя. Береги себя, и сделай милость, не простудись. Что делать с матерью? Коли она сама к тебе приехать не хочет, поезжай к ней²[278] на неделю, на две, хоть это лишние расходы и лишние хлопоты. Боюсь ужасно для тебя семейственных сцен. Помяни господи царя Давида и всю кротость его!³[279] — С отцем пожалуй-ста не входи в близкие сношения и детей ему не показывай; на его, в его положении, невозможно полагаться.⁴[280]Того и гляди откусит у Машки носик. Теперь вот тебе всепокорнейший отчёт. Святую неделю провёл я чинно дома, был всего вчерась [у] (в пятницу) у Карамзиной да у Смирновой. На качелях не являлся;⁵[281] завтра будет бал,⁶[282] на который также не явлюсь. Этот бал кружит все головы и сделался предметом толков всего города. Будет 1800 гостей. Расчислено, что, полагая по одной минуте на карету, подъезд будет продолжаться 10 часов; но кареты будут подъезжать по 3 вдруг, следственно время втрое сократится. Вчера весь город ездил смотреть залу, кроме меня. Соболевский здесь, но занял у меня 50 р. и с тех пор ко мне не являлся. Лев Серг.<еевич> переезжает сегодня от Энг.<ельгардта> к родителям.⁷[283]Честь имею тебе заметить, что твой извозчик спрашивал не рейнвейну, а ренского (т. е. всякое белое кисленькое виноградное вино называется ренским), впрочем твоё замечание о просвещении русского народа очень справедливо и делает тебе честь, а мне удовольствие. Dis-moi ce que tu bois, je te dirai qui tu es.^a[284]^,8[285] Пьёшь ли ты ромашку или eau d’orange?^б[286] Тётка третьего дня заезжала ко мне узнать о твоём здоровьи и пококетничала со мною из <каре>ты.^в[287] Сегодня отправлюсь к ней с твоим письмом. Прощай, мой ангел; цалую тебя и всех вас благословляю. Кланяюсь сёстрам… Эх, хотелось бы отпустить une bonne plaisanterie,^г[288] да тебя боюсь. Adio.^д[289]