Письма к жене

Прощайте, да хранит вас бог. Повергните меня к стопам вашей матушки.

4 ноя.<бря.>

Поклон всему семейству.

Комментарий

Автограф в парижской коллекции С. Лифаря.

Почтовый штемпель: «Арзамазъ 1830 ноя. 6 ».

Впервые (в русском переводе): ВЕ, 1878, январь, с. 16—17; по автографу: Письма Пушкина к Н. Н. Гончаровой, с. 60—61; фототипическое воспроизведение там же, между с. 60 и 61. Акад., XIV, № 531.

11. 18 ноября 1830 г. Болдино

Boldino, 18 Nov.

Encore à Boldino, toujours à Boldino. Ayant appris que vous n’aviez pas quitté Moscou, j’ai pris la poste et je suis parti.¹ Arrivé sur la grand’route, je vis que vous aviez raison; que les 14 quarantaines n’étaient que des avant-postes — qu’il n’y avait de vraies quarantaines que trois.² J’arrivais bravement à la première (à Sévasleika, gouv. de Vlodimir), l’inspecteur demande ma feuille de route, en m’apprenant que je n’aurai que 6 jours d’arrêts à subir. Puis il jette les yeux sur la feuille. Вы не по казённой надобности изволите ехать? — Нет, по собственной самонужнейшей. — Так извольте ехать назад на другой тракт. Здесь не пропускают. — Давно ли? — Да уж около 3 недель. — И эти свиньи губернаторы не дают этого знать? — Мы не виноваты-с. — Не виноваты! а мне разве от этого легче? нечего делать — еду назад в Лукоянов; требую свидетельства, что еду не из зачумлённого места. Предводитель здешний не знает, может ли после поездки моей дать мне это свидетельство — я пишу губернатору, а сам в ожидании его ответа, свидетельства и новой подорожной сижу в Болдине да кисну. Voilà comment j’ai fait 400 verstes sans avoir bougé de ma tanière.

Ce n’est pas tout: de retour ici j’espérais du moins avoir de vos lettres. Ne voilà-t-il pas qu’un ivrogne de maître de poste à Mourome s’avise de méler les paquets, de manière qu’Арзамас reçoit la poste de Казань, Нижний celle de Лукоянов et que votre lettre (s’il y en a une) s^a[37]promène maintenant je ne sais où et me viendra quand il plaira à Dieu. Je suis tout découragé et puisque nous voilà en carême — (dites à Maman que ce carême-ci, je ne l’oublierai de longtemps) je ne veux plus me dépêcher; je laisserai aller les choses, et je resterai les bras croisés. Mon père m’écrit toujours que mon mariage est rompu. Ces jours-ci il m’apprendra peut-être que vous êtes mariée… Il y a là de quoi perdre la tête. Béni soit le P. Chalikof qui enfin m’a appris que la Choléra a diminué.³ Voilà depuis trois mois la seule bonne nouvelle que soit parvenue jusqu’à moi. — Adieu, мой ангел, portez-vous bien, ne vous mariez pas à M^r Davidof, et pardonnez-moi ma mauvaise humeur. Mettez-moi aux pieds de Maman, bien des choses à tout le monde. Adieu.

Адрес: Ее высокоблагородию

м. г. Натальи Николаевне

Гончаровой

в Москве

На Никитской в собств. доме.

Перевод

Болдино, 18 ноя.<бря.>

В Болдине, всё ещё в Болдине! Узнав, что вы не уехали из Москвы, я нанял почтовых лошадей и отправился в путь.¹[38] Выехав на большую дорогу, я увидел, что вы правы: 14 карантинов являются только аванпостами — а настоящих карантинов всего три.²[39] — Я храбро явился в первый (в Сиваслейке Владимирской губ.); смотритель требует подорожную и заявляет, что меня задержат лишь на 6 дней. Потом заглядывает в подорожную. (.....) Вот каким образом проездил я 400 вёрст, не двинувшись из своей берлоги.