Письма М. И. Цветаевой

Живу тихо. Изредка хожу к Тагерам и Лидии Григорьевне. Очень много читаю («Интернациональная литература» №№ 11–12 1941 г., 1–2 и 3–5 1942 г.; очень советую прочесть; Золя, Чехова и, конечно, любимого Маллармэ и компанию (Бодлер, Верлэн, Валери, Готье).

На днях, возможно, удастся оформиться на постоянную плакатно-халтурную работу (на дому).[23] Учиться уж в этом году не придется — если зарабатывать деньги, то всерьез, не теряя времени. Впрочем, увижу, какая работа, как и когда платят. Выдали свидетельство об окончании 9-и классов. Да, жалко будет не кончить 10-й класс в 42-м — 43-м гг., но нечего делать — деньги на жизнь нужны, да и остался всего-то только один класс.

Между прочим, мне всё более и более кажется, что меня должны скоро взять в армию, даже еще в этом году. Никаких данных нет, но просто так кажется.

Все-таки кое-какое снабжение я здесь имею: столовую (2 обеда; обед состоит из супа, второго (пюре или лапша) и кофе или компота (1 чашка). Суп — капустный (борщ). В распределителе можно получить (в месяц, приблизительно): масло хлопковое 400 г, рис 500 г, вермишель 1 кг 200, сушеная дыня 250 г, чай, кофе. Но на это, конечно, нужны деньги.

Скоро думаю пойти в лечебницу — чтобы осмотрел врач; тогда Вам напишу результат. Не очень-то верю этим врачам из лечебниц, но увидим.

Очень красив, оригинален Старый Город. Туда попадаешь на трамвае. Какие-то древние кузницы, старики, базары, слепые дома из глины, зной, мечети и поверх всего этого спокойное синее небо.

Я живу в центре города, у Красной Площади со статуей Ленина, у самого здания СНК. Минутах в 15 ходьбы — Союз Писателей и столовая, 5 минут от книжного и букинистического магазинов; почти всё — под боком.

Где сейчас Муля: в Москве или в Куйбышеве? Я ему отправил телеграмму и письмо и не знаю, где он. Ему можете всё сообщить, но только ему.

Пора кончать. Не забывайте о моем несчастном положении; я, со своей стороны, буду Вас извещать обо всех событиях моей жизни. Обнимаю. Привет Муле и Зине.

Всегда Ваш Мур.

P. S. Митька прибыл в Свердловск.

22/IX-42

Дорогая Лиля!

Приходила ли к Вам С. Ю. Радзинская с моим письмом?

Я надеюсь, что она выполнит свое обещание и привезет мне вещи, в которых я сильно нуждаюсь. Кстати, необходимы простыня, подушка и одеяло — у меня только одно одеяло.

Как обстоит дело с продажей библиотеки? Дело в том, что я, благодаря срочной помощи, оказанной мне Мулей, выплатил хозяйке тысячу рублей; благодаря этому удалось ликвидировать судебное разбирательство и всю официальную часть дела похоронить. Но мне остается заплатить остающиеся две трети моего долга — иными словами две тысячи. Учтите, что мне удалось заплатить хозяйке 1000 рублей не только благодаря Мулиной помощи, но и путем постоянного и систематического вычитания известных сумм из тех исключительно скудных средств, отпускаемых мне Литфондом на пропитание. Так что я со своей стороны сделал, делаю и буду делать максимум для возможно скорого погашения долга. Но Вы понимаете, что «основным костяком» выплаты не могут быть те мизерные суммы, которые я отделяю от насущных средств; они только помогают уплате, округляют ее. Я и так голодаю, и болею, и лежал в больнице, и хожу с нарывами на руках и опухшей и наболевшей ногой: всё это следствие «урезываний». Конечно — пеняй на себя, я знаю, но опять-таки, это не выход из положения, а всё время «выезжать» на Муле невозможно ни мне — по соображениям этическим (он и так мне очень и очень помог), ни ему — по соображениям материальным. Остается одно — продажа библиотеки, обширной и ценной, находящейся у Садовских. Надеюсь, что они не станут отрицать наличия у них книг Марины Ивановны. Всё это нужно сделать срочно, ибо хозяйка торопит, а ведь по моему обязательству, которое лежит у нее, к середине ноября всё должно быть выплачено. Кроме того — «в залоге» у нее лежат два моих единственных пальто.

Я надеюсь, что Вы не обидитесь несколько сухо-деловому тону этого письма, но тут уж необходимость хватает за горло. Все только и говорят о моей бледности и т. д. — а ведь никто не знает, что по крайней мере добрая половина каких-либо получаемых средств идет на уплату — ведь никому об этом говорить я не могу.

Вещи мои не продавайте; они мне еще пригодятся, и в случае доставки их в Ташкент я, возможно (если доставят всё, конечно) сам продам лишнее, оставя лишь необходимое.

Итак, еще раз, я настойчиво прошу Вас срочно ликвидировать библиотеку, находящуюся у Садовских — как единственное средство действительно помочь мне освободиться от этого постоянного кошмара выплаты; а я знаю, что Вы действительно хотите мне помочь.

Через Ташкент проезжал — в Свердловск — Кот, но я лежал в больнице и не мог с ним повидаться. Как Вера в Уржуме?

По-прежнему учусь в 10-м классе; надеюсь не уехать в колхоз, иначе совсем скапутюсь.

От Али уже получил письмо и открытку. Пишите и посылайте деньги на почтамт. Привет Зине и Нине. Обнимаю крепко.

Ваш Мур

11/III-43 г

Дорогая Лиля!