Письма механическому сердцу (СИ)

Алекс, действительно, в те моменты было безразлично, насколько опасен избранный путь. Брызги чужой крови на ее бледном лице, смрад зловонных испарений наркотиков, яда сточных канав, пота и машинного масла совершенно не беспокоили. С патрульной полицией она договорилась практически сразу – они, к собственной глупости, не воспринимали ее всерьез и не видели в ней угрозы своему авторитету.

Алекс нашла лекарство от скуки и бесконечного самобичевания. Ее клуб стал легендой, символом освобождения и единства во имя права каждого на свое место под солнцем – пусть и лживого, зеленоватого, свет которого пробивался сквозь толщу копоти заунского воздуха, окутанного фиолетовой шиммерной дымкой.

Де Блан возглавила то, что не смогла побороть. Зависимость доставляла неудобства только в моменты, когда тело, изможденное бессонницей и усталостью, требовало единственный способ излечить травмы – резко, внезапно, скручивая механические внутренности так, словно они были живыми.

А еще Алекс часто вспоминала о Викторе – потому что ярче, чем когда бы то ни было, она поняла, как ей его не хватает. Девушка почувствовала на своей шкуре, в каких условиях он рос и от чего бежал, вырвавшись в итоге в мир своей мечты, науки и высоких технологий, светлого будущего, которого он, несомненно, заслуживал.

========== 6 ==========

«Здравствуй, Алекс!

Мне предложили место ассистента декана, и я в раздумьях. Я прекрасно понимаю, к чему все идет… Я никогда не получу профессорскую должность, сколько бы я ни проработал – однако эта несправедливость не дает мне покоя.

Хеймердингер хочет для меня блага. Я, скорее всего, прислушаюсь к его совету – и соглашусь. Так у меня появится больше времени на исследования, я не буду тратить силы на проблемных студентов и их лабораторные опусы, на административные глупости. Я по-прежнему буду иметь доступ ко всему оборудованию кафедры, и даже больше – в кабинете декана наверняка найдется много полезного.

Я не могу поверить, что прошло уже два с половиной года. Письма тебе стали моей привычкой, но я по-прежнему надеюсь на ответ. Когда-нибудь. Когда ты сможешь.

Это обязательно случится, и тогда…»

От Алекс не было вестей, зато ее студенческий приятель не изменял традиции и исправно писал. Мадам Лидия исполняла обязанности главы столичного общества литераторов, вовсе не скучала от безделья и бессовестно лгала о том, что внучка под ее присмотром пребывает в фамильной резиденции.

Про Алекс спрашивали все реже – а бабушке это было на руку. Чем меньше пересудов, тем лучше… Иной раз картинки блестящего академического будущего наследницы посещали голову мадам Лидии, однако пожилая женщина уже свыклась с мыслью, что они не сбудутся.

Де Блан была в своего отца – упрямого, слегка одержимого, высокомерного и вечно имеющего свое собственное, часто возмутительное, мнение. Когда единственная дочь, красавица с темным кудрями Натали, связалась с подающими надежды дерзким инженером Вальдемаром де Бланом, строгая мадам Лидия была решительно против их брака.

Все же она не нашла объективных причин, поддавшись на уговоры дочери и мужа – ибо Натали и Вальдемар были прекрасной парой, союзом наследницы рода деятелей словесности и перспективного исследователя, уже снискавшего благосклонность Академии за работы в области робототехники.

А потом родилась Алекс. Беспокойная, гиперчувствительная, с невероятным любопытством изучавшая мир, но погруженная в свои фантазии и игры. Мадам Лидию злило, что внучка отличается от остальных детей, воображает себя не принцессой, а бравым воином или жутким чудовищем, дерется как мальчишка и отказывается заниматься тем, чем обычно положено заниматься юным воспитанным девицам.

Отец, вопреки наставлениям, поощрял и живой ум Алекс, и ее стремление быть собой в полной мере. Несмотря на постоянные споры и конфронтации, он не уступал, продолжая в тайне от всех обучать дочь рукопашному бою и защищать от нападок бабушки, подыскивать частных преподавателей, отвечавших высокой квалификации, ибо большинство из них не выдерживали высокий и порой пугающий уровень интеллекта девочки.

Если Алекс была под защитой отца, то гнев и осуждение мадам Лидии выливались на Натали, которая с годами становилась все печальнее и меланхоличнее, утопая в чувстве вины за неспособность воспитать образцовое дитя. Мадам Лидия считала дочь слабой и бесхарактерной – а это было качеством, еще худшим, чем заносчивость де Блана.

«…и тогда мои письма из дневника превратятся в живой диалог. Я, возможно, обманываю себя, что одностороннее повествование имеет какой-то смысл. Прошу, дай мне знать, что ты читаешь их.

Виктор».

Знал ли этот Виктор, чем сейчас занимается его Алекс, и почему она никогда не ответит ему? Непутевая девчонка, немудрено, что ее судьба сложилась именно так… Мадам Лидия тоже не ведала, где пропадает внучка, однако в одном она была убеждена: дурная порода де Бланов себя проявила.